Джейн Харри - Страстный призыв

Какая ужасная ирония судьбы! Они встретились именно тогда, когда Жанет просто не могла поддерживать отношения с ней дольше нескольких недель.

Джоанна пристально изучала свое тело в большом зеркале, отыскивая предательские изменения. Талия еще была такой же, а вот грудь стала значительно больше. Или ей это только кажется? Так или иначе, беременность не скроешь.

Никто в доме ничего не должен заподозрить, в который раз повторила себе Жанет, застегивая на груди свободное шелковое платье цвета слоновой кости, одновременно простое и очень модное.

Эдвин явно обожает Джейн Беллоуз, эту хрупкую, нервную женщину. Но как она отреагирует на то, что он соблазнил ее давно потерянную дочь?! А ведь предполагалось, что ее встреча с матерью будет счастливой, с кривой улыбкой подумала девушка. Ничего, скоро она исчезнет из их жизни, точно так же, как много лет тому назад это сделала ее мать. У нее просто нет другого выхода. Джейн нужна поддержка Эдвина, вера в него, и Жанет не имеет права лишить ее этого.

Проблема была лишь в том, как найти убедительную причину, чтобы держаться на расстоянии, не причиняя матери новой боли. Что до ее собственного одиночества, она это переживет, с горечью сказала себе Джоанна.

Стены просторной спальни, казалось, смыкались над ней, как в прочитанном в детстве рассказе Эдгара По. Ей не хватало воздуха. Она выскользнула из комнаты и тихо спустилась по лестнице.

Стояла дремотная тишина. Никем не замеченная, Жанет вышла из дома. Перед ней расстилались лужайки парка, вдалеке поблескивала бирюзой вода бассейна. Что-то подсказывало ей, что именно там и собралось все семейство, поэтому она решительно зашагала в противоположную сторону.

Пройдя под увитой плющом аркой, Джоанна оказалась на мощенном булыжником дворе, с трех сторон окруженном старыми каменными постройками. Была здесь и высокая голубятня, над которой трепетали десятки белых крыльев. Жанет замерла, услышав тихое ржание, и тут заметила в распахнутых воротах одной из построек золотистую лошадиную голову. Она просто не могла не подойти к ней.

— Ах ты моя хорошая! — гладила она бархатистую морду, которая тыкалась ей в ладонь в поисках лакомства.

Жанет давно не видела лошадь так близко. Пожалуй, с детства, с внезапной болью подумала она. Маленький пони по кличке Холи был ее неразлучным товарищем во всех играх, пока она не пошла в школу. Ей никогда не забыть страшного удара, с которого начались первые в ее жизни каникулы. Вернувшись домой, девочка обнаружила конюшню пустой.

— Ты уже выросла, — резко оборвал ее протесты отец и неубедительно добавил: — Холли перебрался в хороший дом.

Даже будучи ребенком, Жанет поняла, что это неправда. Ее милый Холли был слишком стар, чтобы на него нашелся покупатель.

— Он мог бы остаться у нас, — всхлипывала она. — Я бы за ним ухаживала. Он меня так любил!..

— Не говори глупостей. Ты большую часть года проводишь в школе. И у тебя есть дела поважнее, чем ухаживать за дряхлым пони. Ты уже большая девочка!

Жанет тайно оплакала Холли, навсегда сохранив в своем сердце боль первой потери… На животных в доме было наложено табу. Она никогда не просила ни кошку, ни собаку, зная, что все равно получит отказ.

Да, тот урок я запомнила на всю жизнь, размышляла девушка, чувствуя на своем лице и шее теплое дыхание лошади. Все, что вызывало лишние расходы, для моего отца просто не существовало. Интересно, мать тоже испытала его скаредность на себе?..

Лошадь же вдруг нетерпеливо зашевелила ушами. Кто-то въехал под арку, подковы зацокали по булыжнику. Жанет стояла, боясь обернуться. Только бы не Эдвин! Она не в состоянии снова оказаться с ним один на один, снова притворяться. Медленно обернувшись, Жанет поняла, что молитва ее не была услышана…

Эдвин легко спрыгнул на землю и повел к конюшне красивого гнедого жеребца.

— Готовишься к побегу, Джоанна? — поддразнил он. — Я бы не советовал тебе выбирать Селестину, она через пару километров все равно повернет к дому.

— Спасибо за предупреждение, — спокойно отозвалась Жанет. — Я пока еще никуда не собираюсь.

— И больше ты ничего не хочешь мне сказать? — нахмурился Эд. — Неужели встреча с матерью для тебя ничего не значит?

— Разумеется, значит, — неохотно ответила она. — Просто я не могу понять, каково это — бросить собственного ребенка. Как могла она жить все эти годы, даже не подав мне никакого знака?

— Господи, как же мало ты знаешь! — В его глазах мелькнуло сожаление. — Жером! — позвал он.