Эстер Модлинг - Невозможно устоять

При этих словах она сразу вспомнила примыкающую к спальне ванную комнату, где преобладали золотисто-бежевые тона. Кстати, в ванне, как и в постели, вполне хватило бы места для двоих!

- Вы слишком строги...

- Надеюсь, вы звоните не только для того, чтобы указать мне на недостатки моего характера?

"Нет, разумеется! - хотелось воскликнуть ей. - Я звоню потому, что своими необдуманными действиями ты угрожаешь моему отцу и моей семье, которые для меня дороже всего на свете!"

- Нет, разумеется, - деловито ответила она. - Просто у меня есть привычка выполнять свои обещания.

- И вы всегда держите слово?

- А что вас удивляет?

- Это довольно редкое качество для молодой жен.., для молодой девушки.

- В таком случае, можете считать меня исключением из правил. Кстати, чем закончилась партия в теннис?

- Я проиграл... Причем именно вы в этом виноваты.

- Да неужели? Каким же образом?

- Что вы со мной сделали прошлой ночью, что сегодня у меня не было сил толком ударить по мячу?

- Бедненький! Неужели ничего не помните?

- Увы!

Вообще-то, она ничего с ним не делала - во всяком случае, в том смысле, на который он намекал. Просто к тому времени, когда Па-мела привезла его домой и втащила наверх, в спальню, Филип уже пребывал в таком состоянии, что ничего не осознавал. Возможно, это и к лучшему, учитывая ее цели. Пусть и дальше сомневается в том, кто она такая и каким образом оказалась в его спальне.

Однако Памеле меньше всего хотелось лгать, поскольку ложь опускала бы ее до уровня людей, которые однажды погубили карьеру ее отца и едва не разрушили их семью.

Семь лет назад отец Памелы являлся одним из самых влиятельных членов Сената, перед которым открывались блестящие перспективы. Однако все рухнуло в один момент, когда его секретарша по имени Моника Арленд умерла родами в частной клинике в Силверспрингсе, в пригороде Вашингтона. Новорожденный малыш оказался нежизнеспособным и прожил всего несколько минут.

Монике было далеко за тридцать, и она не имела ни мужа, ни постоянного любовника. И ее смерть, даже еще при столь необычных обстоятельствах, сразу же привлекла к себе внимание. В газетах широко освещалась эта история, причем особенно горячо дискутировался вопрос, кто мог быть папой несчастного младенца. Наиболее очевидной кандидатурой посчитали отца Памелы.

Разразился скандал, превратив жизнь их семьи в сплошной кошмар. Подобные слухи и подозрения вполне могли послужить причиной для развода, однако мать Памелы безоговорочно верила мужу. Стоит ли говорить, насколько тяжело обе дочери переживали публичную дискредитацию горячо любимого отца.

Все закончилось тем, что Артуру пришлось подать в отставку. На следующих выборах он снова выставил свою кандидатуру, но проиграл, поскольку его соперник припомнил ему эту историю. Таким образом, в течение нескольких лет отец Памелы находился на обочине политической жизни, и лишь теперь у него появился шанс снова заявить о себе.

Но в самый канун избирательной кампании - а выборы должны были состояться в следующем году - возникла новая угроза, которая носила имя Филипа Кирка! Памела была любящей и преданной дочерью, а потому поклялась сделать все, что будет в ее силах, дабы отвести эту угрозу.

- Почему вы не отвечаете? - поинтересовался Филип, удивленный долгим молчанием в ответ на свой вопрос, не хочет ли она с ним пообедать. Странное поведение для девушки, которая сама ему позвонила... Кстати, если все же согласится, то надо бы не забыть поинтересоваться, откуда она узнала его номер, поскольку в телефонном справочнике его нет.

- Простите, - выйдя из задумчивости, произнесла Памела, - о чем вы спрашивали?

- Как насчет того, чтобы поужинать в пятницу вечером?

Разумеется, ему хотелось бы увидеть ее и раньше, тем более что у него уже назрело к ней несколько вопросов, однако его собственная мать пока еще оставалась в городе и требовала к себе внимания. Кроме того, Памела вполне могла работать...

- С удовольствием, - откликнулась она. - А куда мы пойдем?

Филип назвал модный ресторан, побывать в котором считалось обязательным для каждого, кто мнил себя "продвинутым" человеком. Сам Филип уже давно вышел из того возраста, когда заботят подобные вещи. Однако его собеседница была еще очень молода - на вид лет двадцать, не более, - а потому ей это могло быть интересно.

- А нельзя ли выбрать что-нибудь поскромнее? - неожиданно спросила Памела.