Эстер Модлинг - Невозможно устоять

- Я никогда тебе этого не прощу! Никогда!

- И ты уверена, что тебе есть в чем меня обвинять?

- Еще бы! Надеюсь, что твои проклятые статьи никто не будет читать! с каким-то детским злорадством в голосе заявила Памела. - Они того заслуживают!

- Ты думаешь? - Как ни странно, но Филип выглядел опечаленным. - А многие ли из нас получают по заслугам?

- Ну, ты-то уж точно получишь! И еще одно: я больше не хочу тебя видеть!

- Именно этого я и опасался. Но, послушай, может быть, еще один день...

- Никогда!

- Ладно, в таком случае нам больше не о чем говорить. - Филип открыл машину и сел внутрь. - Однако после того, как немного остынешь, я бы советовал тебе пойти поговорить с отцом. Не уверен, что он тебе это первым предложит. Сделай так, хорошо?

- Разумеется, я с ним поговорю. И для этого мне совсем не нужны твои советы.

- Прощай, Памела.

- Прощай!

Филип хотел было еще что-то сказать, но вместо этого завел мотор и медленно тронулся с места. Памела не стала смотреть ему вслед, а сразу же направилась обратно к дому, громким стуком каблуков по каменным плитам вымещая свою злость.

Что за проклятый, высокомерный, самодовольный ублюдок, для которого его публикации дороже всего на свете! Сколько же горя он причинил ее ненаглядному отцу! Она ненавидела его за это даже сильнее, чем за полное пренебрежение ее мольбами и перенесенное по его вине унижение, Но самое поразительное заключалось в другом. Задыхаясь от гнева и ярости, Памела все отчетливее сознавала, что не может жить без этого невозможного человека, что она любит его так же сильно, как ненавидит, и что ее сердце.., разбито.

- Знаешь, парень, я вижу лишь два решения твоей проблемы.

- Какой еще проблемы?

Филип раздраженно оглянулся на деда, который сидел в гостиной его дома с бокалом, на донышке которого плескался старый добрый бурбон. Тревор приехал из Монтпилиера только накануне.

Дед пожал плечами и сделал глоток. Несмотря на свой почтенный возраст, он выглядел замечательно - поджарый, подвижный, с загорелым морщинистым лицом, с абсолютно белыми волосами и с проницательными карими глазами.

- Ты можешь или жениться на этой крошке, или забыть о ней. И если тебя интересует мое мнение, то знай: ты окажешься несусветный глупцом, если выберешь второе.

- Откуда тебе известно, что у меня есть девушка, на которой я готов жениться? - удивился Филип.

- Вчера вечером я встречался с Тимоти. Он не забыл, как гостил вместе с тобой в моем доме, и пригласил меня на обед.

- А, тогда ясно. Разумеется, он не мог промолчать о Памеле, ибо более интересных тем для беседы у вас просто не нашлось! Ну и что же он тебе рассказал?

- Вообще-то, он даже не называл ее по имени. Просто заметил, что о такой красотке мечтает любой мужчина.

Филип хмыкнул, почувствовав невольное удовлетворение от подобного отзыва друга. Но затем вспомнил прощальные слова Памелы и снова погрустнел.

- Ну и что ты можешь к этому добавить? не унимался Тревор.

- Да, она действительно красива, умна, обаятельна...

- И что?

- А ничего!

- То есть драгоценную жилу уже застолбил кто-то другой? Иначе говоря, она замужем?

- Не в этом дело...

- Но у тебя с ней что-то было? О черт! Меньше всего ему хотелось бы вспоминать сейчас ту злополучную ночь. И что за болтливый у него приятель!

- Тимоти упомянул, что однажды утром застал ее выходящей из твоего дома, - невозмутимо продолжал дед.

- Лучше бы этот Тимоти поменьше болтал и побольше занимался своим делом, - огрызнулся Филип.

- Да, но он за тебя беспокоится.., так же, как и я, - с легким упреком заметил старик.

Действительно, хотя семья Филипа была не столь образцовой, как у Памелы, однако между ним и дедом существовала по-настоящему дружеская близость. Поэтому упрек был вполне заслужен.

- Мне кажется, тебе не следует обо всем этом знать, - задумчиво пробормотал Филип.

Десять дней, что он не видел Памелу, показались ему вечностью. Он плохо ел, плохо спал и не мог даже думать о том, чтобы сесть за работу. Все мысли были заняты одним: что там сейчас делает Памела? Поговорила ли с отцом и что он ей ответил? И как теперь она относится к нему, к Филипу?

- Уж позволь я сам решу, что мне следует знать, а что нет, - с неожиданной твердостью заявил Тревор, вновь наполняя бокал. - Расскажи-ка мне об этой девушке.

- Что именно тебя интересует?

- Кто она? Чем занимается? И что между вами происходит?

По одной только интонации Филип понял, что последний вопрос интересует деда больше всего, а первые два были заданы лишь в нагрузку к нему.