Триш Мори - Счастье по ошибке

Роза в панике позвонила ему:

— Анджелина… ребенок…

Эти слова сказали ему все, что он хотел знать. Со скоростью циклона он вылетел из офиса, примчался домой и немедленно отвез Анджелину в больницу. До сих пор он так и не понял толком, что там у них случилось. Роза успела лишь рассказать ему, что Анджелина потеряла сознание и упала на пол. А еще что у нее началось кровотечение.

— Это ужасно, — твердил Доминик. — Кровотечение — страшная вещь.

Он остановился. Невидящим взглядом обвел комнату и заметил Розу с закрытыми глазами, сидящую на стуле. Лицо ее посерело, пальцы нервно теребили носовой платок, губы беззвучно шевелились.

Молится за Анджелину.

Молится за ребенка.

Невероятный страх охватил его. Роза была с ней, когда это случилось. Роза видела кровь.

Неужели может произойти непоправимое?

Неужели он может потерять их?

Нет. Нет, только не сейчас.

Доминик сел около Розы и обнял ее. Она с облегчением прижалась к нему. Он понял, что ей нужна была поддержка, и рассердился на себя за то, что не догадался сделать это раньше и хоть немного облегчить ее душевные страдания.

Но как можно что-либо соображать, когда случается такое? Как можно это перенести?

В дверях появилась женщина-врач, она только что вышла из операционной. В ту же секунду Доминик и Роза вскочили на ноги.

— Мистер Пирелли, — обратилась к нему врач, — у вас родилась чудесная дочь. Вы скоро сможете увидеть ее.

Он в изнеможении прикрыл глаза и пробормотал коротенькую благодарственную молитву. У него теперь есть дочь! Он почувствовал некоторое облегчение, но волнение не уходило.

— Анджелина! Как Анджелина?

— Она еще в операционной. У нее возникли проблемы. — На лице у врача появилась извиняющаяся улыбка. — Как только будут какие-нибудь новости, мы вам сообщим.

Он вновь опустился на стул. Роза, все еще держа его за руку, села рядом.

— Девочка, — всхлипнула она. В глазах у нее стояли слезы, и прежде, чем они покатились по щекам, она успела сказать: — Какое счастье!

Доминик крепко прижал ее к себе.

— Все будет в порядке, — сказал он. — Анджелина справится. Она закаленный борец. Она сильная. С ней ничего не может случиться. — Он произносил эти слова как заклинание. Заставляя себя поверить в то, что он говорил.

Доминик поднял глаза к потолку. О господи! Анджела вернула его к жизни. Она рисковала своей собственной жизнью ради его младенца. Конечно же он ее любит и не может потерять.

Почему для того, чтобы он смог понять свои чувства к ней, должно было произойти сегодняшнее потрясение?

— Она вернется домой, — уговаривал он себя. — И я буду всеми силами заботиться о ней. Буду сильно-сильно любить ее, и тогда, может быть, в один прекрасный день она полюбит и меня, и ребенка.

И Доминик дал себе клятву сделать все, чтобы это произошло.

Дверь опять открылась. Медсестра вошла в комнату ожидания, толкая перед собой тележку с младенцем.

— Вот ваша крошка, мистер Пирелли. Можете поздороваться с ней и познакомиться получше.

Он посмотрел вниз и увидел крошечного младенца с красным личиком и черными волосами на голове, который открывал и закрывал ротик, точно пробовал на вкус воздух.

— Хотите подержать дочь?

Доминик не был в этом уверен. Она была такая маленькая и хрупкая! А если учесть переполнявшие его эмоции, то он никак не мог сказать, хочет ли он взять ее на руки.

Анджелина все еще находилась в операционной и боролась за свою жизнь, которой могла лишиться из-за этого крошечного комочка.

Но прежде чем он успел взять ребенка на руки, в дверях появился врач. Он выглядел усталым, халат был кое-где испачкан кровью, маска висела на шее, но при этом он широко улыбался.

— Миссис Камерон пришла в себя, и мы перевезли ее в послеоперационную палату.

Доминик облегченно вздохнул. Он почувствовал, как чудовищное напряжение наконец уходит.

На следующее утро ни свет ни заря Доминик стоял у дверей в палату Анджелы. Вчера ему не разрешили зайти к ней. Только по дороге домой ему удалось мельком увидеть ее. Она лежала в палате, подключенная к множеству приборов. Сегодня картина была уже менее устрашающей.

Анджела лежала с закрытыми глазами, и вначале ему показалось, что она спит, но когда он подошел ближе, то увидел, что глаза у нее приоткрыты.

— Доминик. — Она говорила с трудом и едва слышно, но он вдруг обнаружил, что ему очень нравится, как она произносит его имя. — Извини меня.

— За что? — спросил он, откладывая в сторону сверток, который принес с собой. Ему очень хотелось поцеловать ее, но он боялся сделать ей больно.