Патриция Хорст: Время выбирать

— Что? — она выпучила глаза от удивления. — Мам, да как ты можешь так говорить? Пусть люди болтают что угодно. Я приехала сюда не для того, чтобы тебя снова бросить.

— Джуди, да ты никак привела сюда и своего сынишку? — Маргарет увидела стоящего возле двери Томаса. — Господи, я не думала, что доживу до этого дня!

Сияние материнских глаз и приветливый тон ее голоса дали Джудит надежду на то, что все образуется, а все самое худшее уже позади. Она кивнула сыну.

— Подойди к своей бабушке.

Со спокойствием, которого нельзя было ожидать от десятилетнего парнишки, Томас подошел к кровати.

— Привет, ба, мне очень жаль, что ты заболела.

Маргарет прослезилась.

— Ну надо же! — ее голос дрожал. — Ты, милый, так похож на свою мать. У него твои ясные глаза и твои великолепные волосы, Джудит! Он прямо твоя копия. Слава Богу, что не моя.

Молодая женщина не стала рисковать, утверждая, что мальчик куда больше похож на своего отца. Незачем было упоминать этот неприятный факт.

— Пойди, Томми, распакуй багаж. А я пока взгляну, что у нас сегодня на ужин. Пусть твоя бабушка немного отдохнет, — предложила Джудит, положив руку на плечо сына. И вновь наклонившись над матерью, спросила: — Что ты хочешь, чтобы я тебе приготовила?

— Джудит, мне абсолютно все равно. Главное — вы рядом. — Маргарет было ужасно плохо, однако ее радость пробивалась через боль, как свет маяка сквозь утренний туман.

Эх, Джудит Брайтон, Джудит Брайтон! Как же поздно ты повзрослела. Жаль, ты не сразу поняла, что была единственным человеком, стоявшим между матерью и сумасбродным отцом. Но ты ее бросила. Что, миссис Брайтон, теперь тебе стало стыдно? Разве ты не заслуживаешь самых резких слов в свой адрес? А как бы ты сама себя чувствовала, если бы Томас так же точно ушел из дома в самый трудный момент?

Что за вопрос, как бы она себя чувствовала! Сын — самый дорогой человек в ее жизни. А у матери был еще и муж. И в конце концов можно было не обращать внимания на все его придирки. Да и Джудит не исчезла без следа. С того дня, как ей пришлось покинуть отчий дом, она писала матери письма. Но Маргарет отвечала на них редко и неохотно. Последнее письмо, которое было столь коротким, что запомнилось дословно, она получила год назад.

«Дорогая Джуди, — писала мать, — зима у нас была довольно холодной. В кухне два раза замерзали трубы. Рыба стоит дорого. Внук Жюли Моне заболел бронхитом, бедняжка. У Бергов из-за камина чуть дом не сгорел. Наш старый телевизор сломался. Мы не хотим покупать новый, потому что все равно смотреть нечего, поэтому я раз в неделю хожу в библиотеку. Я продала четыре ватных одеяла. Всю зиму валил, не переставая, снег. В апреле все растаяло, потом ударили морозы. Твой отец практически не выходит из дому, боится поскользнуться. Я надеюсь, что у вас все в порядке. С любовью, мама».

И слова не спросила, как они живут. Не проявила ни малейшего интереса к успехам Томми. Лишь беглое «надеюсь, что у вас все в порядке». Подобные письма давали Джудит пищу к долговременным обидам. Ничто, казалось, не могло нарушить спокойный, однообразный уклад жизни ее родителей.

Но теперь Джудит вдруг осознала, что скрывалось за этими скупыми строками. Пустота одиночества пожилой женщины, которая уже потеряла надежду воссоздать семью.

— Мама, я здесь, с тобой, — прошептала Джудит. — И сделаю для тебя все, что только ты пожелаешь.

В кухне ничего не изменилось: в углу тихонько тарахтел все тот же холодильник. Чуть дальше, возле раковины, стояла старая плита. Тот же стол и те же стулья… Единственное новшество — висевший на стене календарь, да и то внешне похожий на всех своих предшественников. Неудивительно, что мать в этой тоскливой клетке потеряла всякий интерес к жизни.

В холодильнике хранился кусок сыра, банка майонеза и полбуханки хлеба. На плите возвышался зеленый чайник со свистком. А в духовке, как и всегда, лежала перевернутая чугунная сковородка.

Джудит приступила к работе. Давно прошли дни, когда она таскала поношенную одежду и готовила еду из того, что оказывалось под рукой. Однако годы жестокой нужды не были ею забыты. Сегодня же салат из креветок и бифштекс с жареным картофелем вполне могли бы подойти для вечернего меню.

Подготовка к ужину была в разгаре, когда дверь в кухню распахнулась, и, словно дуновение холодного ветра, Джудит почувствовала на себе осуждающий взгляд Жюли Моне.

— До меня уже дошли слухи, что ты вернулась, — произнесла та и криво улыбнулась. — Плохие новости здесь быстро разлетаются.