Олимпия Кершнер - Все сбудется

На том конце провода Зефирен задохнулась от изумления, а едва придя в себя, воскликнула:

— Ты с ума сошел! Ты не можешь по-настоящему жениться на этой женщине. Сомаль, это еще глупее, чем моя первоначальная идея. Помолвка — это одно, но брак…

— Все решено. Мы встретимся со всей семьей утром. Сегодня ночью не получится. — Он взглянул на Николь, на ее грязные волосы, усталое лицо, темные круги под глазами, измятую одежду.

— Мне очень жаль, что я предложила такую глупость, — сказала Зефирен. — Тебе надо было послушать Уаттару, его план намного благоразумнее.

— Все уже решено, — повторил Сомаль.

— Ты всегда был упрям как осел. Почему бы не остановиться на версии с помолвкой? Пусть Окемба думает что хочет. Или оставь ее в тюрьме, она вполне этого заслужила. Не стоит все это того, чтобы рисковать своим будущим.

— Я сам позабочусь о моем будущем, Зефирен, — твердо сказал Сомаль. — Увидимся утром. — И повесил трубку.

— Я думала, вы везете меня в отель, — тихо произнесла Николь.

— Возможно, утром я так и сделаю.

— Утром? Я хочу сегодня ночью, сейчас!

— Посмотрите на себя, — мягким, как шелк, голосом ответил Сомаль. — Думаю, сразу возникнет масса вопросов, где вы были и чем занимались все это время. Их и так зададут, но в вашем нынешнем виде вам трудно будет отвечать.

— Но мои родные беспокоятся обо мне, — сделала она еще одну попытку.

— Мой секретарь уже позвонил им и сообщил, что с вами все в порядке… что вы со мной. Что может быть естественнее стремления любовников побыть наедине после многих месяцев, проведенных в разлуке?

— Любовников? — пискнула, вернее, взвизгнула Николь.

До сих пор Сомаль как-то не загадывал дальше брачной церемонии. Не думал о том, что последует за словами торжественного обета. Теперь же вдруг осознал, как трудно будет игнорировать эту женщину, когда она окажется в непосредственной близости к нему, в его собственном доме.

Ее живой ум интересовал, даже интриговал его. Светло-пепельные волосы постоянно притягивали взгляд. Сомаль внезапно понял, что раз за разом говорит вещи, способные разозлить ее, лишь бы увидеть, как в зеленых глазах сверкают изумрудные молнии.

В ней есть страсть, внутренний огонь. Сохранится ли эта страстность в постели? Будет ли она жгучей, яростной, неистовой?

С подходящим мужчиной — да, безусловно. В этом Сомаль не сомневался. Интересно, подозревает ли она, о чем он думает? Может ли быть, что ее посещают подобные мысли?

— Мы не любовники! — заявила Николь.

— Но могли бы быть…

— Только в ваших мечтах!

— Что ж, время покажет.

— Постойте, постойте. Если вы полагаете, что вступление в брак дает вам право… разделить со мной постель, то нам стоит…

— Бесспорно, дает, — прервал ее Сомаль и добавил: — Независимо от того, захочу я им воспользоваться или нет.

— Мне кажется, я могу иметь собственное мнение на сей счет, — возмущенно заметила Николь.

— Конечно. И кстати, ваше положение моей законной супруги дает вам аналогичные права.

— О! — только и смогла произнести Николь.

Она откинулась на мягкие подушки и невидящим взором уставилась за окно, будто только сейчас осознав все значение предстоящей церемонии.

Сомаль украдкой разглядывал ее. В приглушенном свете салона она казалась такой потерянной, такой одинокой, оглушенной случившимся с ней, что так и тянуло обнять и приласкать ее. Взгляд его темных глаз остановился на полных розовых губах, слегка влажных оттого, что она непроизвольно облизывала их языком. Интересно, как она среагирует, если он притянет ее к себе и поцелует? Ответит она ему или оттолкнет? Сможет ли он разжечь таящуюся в ней страсть?

— Держитесь подальше от моей постели, а я не буду претендовать на вашу, — после долгого молчания заявила Николь.

— Давайте продолжим нашу ознакомительную беседу, — ответил Сомаль, проигнорировав ее последнее замечание.

Интересно, заметила ли она это? Очевидно, нет, поскольку спокойно продолжила рассказывать, что любит, а что не любит, и всякие пустяки и подробности семейной жизни де Белльшанов. Сомаль откинулся на сиденье и посматривал на девушку, наслаждаясь игрой эмоций на ее лице. И продолжая фантазировать, как он запустит пальцы в эти длинные шелковые пряди…

Было уже совсем темно, когда они прибыли на виллу. Расположенный в пятнадцати минутах езды от столицы огромный участок земли с прекрасными постройками и чудесным песчаным пляжем, которым ему так редко удавалось воспользоваться, достался Сомалю в наследство от отца. Он предложил овдовевшей матери приезжать сюда в любое время, и временами она жила с ним там несколько недель, пока воспоминания не становились слишком уж тяжелыми. Тогда ей требовалось сменить обстановку.