Изобель Чейс - Нектар любви

— Возможно, — согласилась я, подумав о Тринидаде и о песчаных пляжах, и о великолепных фруктах, которые уже, наверное, поспели.

— Вы знаете что-нибудь о сахаре? — осведомилась я.

— А что? — осторожно спросил мистер Каллаген.

Я откинула назад голову и засмеялась. Это звучало так грандиозно, что мне пришлось одернуть себя, чтобы немного успокоиться и с благоговением и гордостью сообщить ему:

— Потому что так получилось, что моя семья занимается сахаром.

— Я ничего не знаю, — раздраженно сказал он. — Не больше, чем вы!

— Это так, — радостно согласилась я. — Но я узнаю! Рано или поздно я все узнаю про это. Только представьте…

— Только представьте, что вам предстоят еще два дня работы в этом офисе, мисс Айронсайд, так что лучше займитесь работой!

Я вздохнула, но признала справедливость его слов. Если я не закончу резервировать до того, как уйду, то эта работа достанется ему на следующей неделе. Я взяла себя в руки и начала изучать замысловатое расписание отъезда моих клиентов. Мне нравилась эта работа, и я отлично справилась с ней. Время до конца рабочего дня пролетело незаметно, и вот мы уже убирали свои бумаги и надевали пальто, готовясь уйти.

— Увидимся утром, Камилла, — сказал мистер Каллаген, запирая за нами дверь, как он обычно делал каждый вечер.

Я почувствовала, что мои глаза наполнились неожиданными слезами.

— Вам придется это повторить еще только один раз, — уныло констатировала я.

— Мне будет кому говорить это и без вас, — жизнерадостно напомнил он и растворился в темноте, как и всегда.

Я еще долго стояла и смотрела ему вслед, чувствуя непередаваемую грусть, а потом и сама пошла домой, где я могла спокойно мечтать о Тринидаде и о ярких солнечных днях, которые мне предстоят.

В Лондоне моросило. Был обещан снег, но с наступлением января не очень-то похолодало. На мне было новое пальто с шикарным меховым воротником. Оно было совершенно потрясающим — густо-вишневого цвета, а подкладка — из яркого шелка, отливающего серебром. Я чувствовала себя чрезвычайно элегантной. На самом деле я, вероятно, была похожа на воспаленный палец, учитывая цвет пальто, мой рост и все остальное; но я совершенно не задумывалась об этом, ожидая, когда объявят мой рейс. Я даже совершенно забыла о мистере Даниэле Хендриксе.

Он выглядел недовольным, когда мы все собрались, чтобы садиться в автобус, который должен был отвезти нас с Кромвель-роуд до Лондонского аэропорта. Было уже слишком поздно, но я пожалела, что не надела что-нибудь более скромное и незаметное, так как я не очень хотела слушать его болтовню всю дорогу до Порт-оф-Спейн. Я боялась, что у него может возникнуть мысль опекать меня в течение долгого пути или же, что еще хуже, он снова начнет предупреждать меня о моих невыносимых родственниках, живущих в Тринидаде.

Как я выяснила, изучив все же его визитную карточку, он занимался гостиничным бизнесом, а также экспортом и импортом различных товаров для Тринидада и Тобаго. Единственное, на что я надеялась, это на то, что он не экспортировал сахар. Так как Айронсайды вряд ли бы выиграли от подобного сотрудничества.

— Ну-с, мисс Айронсайд? — Его голос звучал так же неприветливо, как и голос из громкоговорителя, объявляющий, к какому выходу будет подан наш автобус.

— Ну-с, мистер Хендрикс? — с тем же выражением произнесла я.

— Я подумал, как чудесно вы оживляете этот зимний день. — Он улыбнулся. — Вы выглядите по-настоящему празднично!

— Я так и чувствую себя! — жизнерадостно ответила я.

— Вы имеете в виду, что все еще не сожалеете о том, что собираетесь встретиться со своими родственниками в Тринидаде? — мрачно поинтересовался он. — А как же ваша семья здесь, в Англии? Вам не жаль покидать ее?

Я легко сбежала по ступенькам и оглянулась, чтобы посмотреть на него.

— Это не ваше дело, — свирепо напомнила ему я, — но так случилось, что у меня нет семьи в Лондоне. Мои родители умерли несколько лет назад, и у меня нет ни братьев, ни сестер. Удовлетворены?

— Мне действительно очень жаль, — сказал он, поскучнев.

— Отлично! — дерзко бросила я и забралась в автобус.

Я села как можно дальше от него, но меня раздражало то, что я по-прежнему не могла забыть о его присутствии.

Мелкий дождь превратился в дождь со снегом, когда нас провожали из автобуса до «Боинга-707», который должен был доставить нас в Тринидад. Видимость ограничивалась несколькими ярдами вокруг самолета, так что стюардесса, которая стояла на верху трапа, была явно озабочена вопросом, сможем ли мы вообще взлететь.