Джулианна Морис: Его вторая половина

— Ты и правда думаешь, что Бет моя сестра? — спросила она.

— Может быть.

На самом деле он был почти уверен в этом. Но, поскольку сама Мадди еще не решила, как ко всему этому отнестись, он почел за благо промолчать.

— Она симпатичная.

— Так и есть.

— А твой брат по-настоящему любит ее.

И тут Патрика осенило: у Мадди неудачная любовь. И вот она находит свою возможную сестру, а та счастлива в браке и ждет ребенка. Так вот почему Мадди отказалась жить в одном доме с молодоженами.

— Вот что, — тихо начал он, забывая о принятом решении не связываться с Мадди, — ты только покажи мне того подлеца, который тебя обидел, а уж я его проучу.

— Ты… — Мадди, лучезарно улыбнувшись, остановилась, — это серьезно?

— Только скажи.

Патрик и впрямь был готов на все. Он вдруг представил себе, что Мадди его родная сестра, а уж за сестер он стоял горой, как и все его братья.

— Надень — стало холодно. — Он накинул ей на плечи пиджак.

— Спасибо.

— Не хочешь перекусить чего-нибудь?

Она отрицательно покачала головой.

— Ну Мадди, — не отступал Патрик, — ты же давно не ела, а я ненавижу обедать один.

Мадди это показалось весьма сомнительным. Не похоже, чтобы Патрик О'Рурк страдал от одиночества. Небось стоит ему свистнуть — примчится любая красотка. Но мужчины и романы ее больше не интересуют, а потому и приглашение Патрика ей не польстило.

Разве что только чуть-чуть.

В его защите она тоже не нуждается: для мести у нее не осталось сил.

Обижать Патрика Мадди не хотелось, но настроение ее вдруг упало до нулевой отметки — ей пришло в голову, что Патрик приглашает ее лишь как возможную родственницу.

— Все мужчины одинаковы, — пробормотала она.

— Что? — переспросил Патрик, пораженный.

— Ты такой внимательный только потому, что я могу оказаться сестрой Бет.

— А что в этом плохого?

— Да вообще-то ничего… но… Да нет. Просто я совсем запуталась. И вообще, не надо было приезжать. — Мадди всхлипнула.

— Вот только не надо слез, — Патрик пристально посмотрел на нее. — Я начинаю нервничать, когда плачут, серьезно.

Если Мадди что и знала о мужчинах наверняка, так это то, что они не выносят слез. Ее отец, заслышав рыдания, терялся, как мальчишка.

— Я постараюсь больше не нервировать тебя, — заверила она, — это легко, ведь мы не друзья или что-то еще, хотя ты и поцеловал меня. Даже если Бет мне и сестра, я не знаю, родственник ли ты мне. То есть в Слэпшоте — да, мы были бы родственниками, а как с этим в Вашингтоне, я не знаю.

Патрик тяжко вздохнул.

Никогда еще он не встречал женщину, у которой душа нараспашку. Мадди, не колеблясь, выкладывала все, что приходило ей на ум, а эмоции были прямо написаны у нее на лице. Каким же болваном он был: ведь он думал, что все это только игра.

— Да ладно. А почему не надо было приезжать? — решил он все же поинтересоваться.

— Ох! Я уехала и предоставила родителям самим решать, куда все это пристроить, — огорченно сказала Мадди. — Надо было остаться дома хоть на какое-то время.

Тут бы не лезть со своими расспросами, но Патрик не сдержался:

— Что пристроить?

Мадди поморщилась.

— Двести фунтов овощного, картофельного и макаронного салата. Триста фунтов сыра, ветчины, индейки и говядины. И эти дурацкие булочки, их больше тысячи. Галлоны майонеза, горчицы и все остальное.

— Да что ты? — Патрик никак не мог взять в толк, о чем это она.

— А «все остальное» — это многоярусный свадебный торт, — прибавила Мадди и закусила губу.

Патрик тихо присвистнул. Он подозревал, что у Мадди проблемы в личной жизни, но не предполагал, что все так драматично. Что-то случилось в день свадьбы? В очередной раз он подумал, что лучше прикусить язык, но его так и распирало от любопытства.

— А что случилось-то?

— Я застала своего жениха с женщиной, которую мы наняли для обслуживания приема.

Патрик вздрогнул.

— Не может быть.

— Может… — Мадди помрачнела и стиснула зубы. — Та была раздета, а из его кармана свисал ее лифчик четвертого размера. Не понимаю, с ума, что ли, все мужчины посходили! Грудь — это грудь. Какая разница, маленькая она или большая?

Патрик судорожно вздохнул.

Ему нравилась любая женская грудь: большая, маленькая. И всякая грудь ему казалась восхитительной. Впрочем, это не тема для обсуждения посреди улицы. В то же время Патрик был вне себя от гнева на парня, который так бессердечно обошелся со своей невестой. Как он мог увлечься кем-то еще, когда такое невинное создание, как Мадди, доверилось ему! Он, Патрик, никогда не стал бы обманывать женщину, тем более свою невесту.