Джулианна Морис - Его вторая половина

— Нет. Папа вообще человек старых правил.

— Я тоже. Прошу тебя, больше не делай этого.

— Но ты же взял меня на работу.

— Я взял тебя в отдел рекламы, а не такелажником!

Мадди скользнула по нему взглядом. Ее золотисто-карие глаза отражали самые различные чувства, и Патрику было не понять, что за мысли роятся у нее в голове. Похоже, не такая уж она и пустышка, какой может показаться вначале.

— Если с тобой что случится, Бет и Кейн мне никогда не простят, — прибавил он.

Помолчав, Мадди глубоко вздохнула.

— Бет звонила мне вчера вечером, — призналась она, — мы долго разговаривали. Как выяснилось, она не помнит своих приемных родителей. Скорее всего, они просто пытались сохранить семью, взяв малышку. После развода судья постановил отправить Бет в детский дом, признав обоих родителей неспособными к выполнению родительских обязанностей.

Патрик кивнул и присел на краешек стола напротив.

— Бет счастлива, что нашла сестру.

— Возможную сестру, — поправила его Мадди. — Я… я позвонила родителям и рассказала им про Бет. Они очень сокрушались, что девочку отдали в детский дом. Мои родители согласились бы удочерить нас обеих.

Патрик почувствовал боль в груди. Сплошные сложности. Сначала предательство жениха, а теперь Мадди беспокоилась, как родители воспримут известие о неожиданно обретенной сестре. Жизнь выходит из-под контроля.

Патрик знал, как это бывает.

Потеряв отца, он утратил покой. В нем бушевали самые противоречивые чувства — боль и страдание, сознание собственной вины, неуверенность в завтрашнем дне. Жизнь казалась сложной, запутанной. Но теперь все позади, он в конце концов научился смотреть на вещи проще.

И вот снова все усложняется; он этого не хотел, хотя прятаться от жизни не имел права.

— Документы об удочерении недоступны, — сказал он, — но люди Кейна сумеют докопаться до истины. А знаешь, я бы пообедал. Давай перекусим, — предложил Патрик, желая отвлечь Мадди от грустных мыслей.

— Я не хочу быть здесь на особых правах, — ответила она, вздернув подбородок.

— Мадди, ты разовьешь во мне комплекс, если будешь мне во всем отказывать. Я хочу есть, и ты, наверное, тоже. Пойдем.

— Ладно. Но плачу я, — милостиво согласилась она.

Патрик внимательно посмотрел на нее.

— Я не позволяю платить женщинам, которых приглашаю на обед. За такие дела мой папа отлупил бы меня ирландской дубинкой по одному месту.

— Что такое ирландская дубинка?

— Большая палка. Плачу я.

— Это так же старомодно, как запрещать мне двигать мебель.

— Ничего не поделаешь.

В Патрике были заложены те же старые понятия, какие и Мадди внушали с детства. Но признаваться в этом она не собиралась.

— Ты всегда поступаешь так, как тебе хочется? — спросила Мадди, пытаясь выдержать его пристальный взгляд.

— Тебе станет легче, если я скажу, что приглашать новичков на обед — мое правило? Ну, пойдем же, в кафе сегодня молочный коктейль с ягодами. Ты обязательно должна попробовать! Ягоды в нем похожи на чернику, только вкуснее.

— Мне, пожалуйста, шоколад, — заупрямилась Мадди.

— Ох уж эти капризы! Хоть бы раз встретить женщину, которая не спорила бы по каждому поводу.

— Думаю, упрямые женщины — не большая проблема в твоей жизни, — парировала Мадди со всей возможной резкостью.

— Представь себе! А вот Стивен Травер всегда и во всем соглашается. Он никогда бы не отказался пообедать со мной.

Мадди закатила глаза.

Они направились к машине.

— Мне нравится Стивен, — сказала она, — Кэнди отзывалась о нем как об очень приятном человеке.

— Как это она разрешила тебе называть ее Кэнди? — поинтересовался Патрик. — Я знаю Грозного Финна с пятнадцати лет и ни разу не осмелился назвать ее иначе как мисс Финни.

— А ты спрашивал ее о разрешении?

Вопрос застал Патрика врасплох. Обстоятельства их знакомства с Грозным Финном были не самые благоприятные, возможно, поэтому она с самого начала внушала Патрику благоговейный трепет. Встретив пристальный взгляд Мадди, он вздохнул.

— Нет.

— А я спросила, и она согласилась.

И все-таки Патрик усомнился, что все было так просто. Дело в том, что Мадди никого не могла оставить равнодушным. Она была искренна и говорила без обиняков, лучезарно улыбалась, а ее глаза, по цвету напоминающие топазы, излучали тепло. Патрика она поразила в самое сердце, и с этим он уже ничего не мог поделать.

Он распахнул перед Мадди дверцу своего «блейзера» и, пока она выбиралась из машины, старался не смотреть на ее веснушки, от которых гладкая и бархатистая кожа девушки казалась еще белее.