Диана Рейдо - Отрываясь от земли

Спать они отправились только около двух часов ночи.

До этого подруги успешно расправились с остывшей рыбой, прикончили остатки вина, оставили клубничное мороженое таять на тарелочках, лениво ковыряя его и не желая отвлекаться от лицезрения мужественного лица и рельефного торса Патрика Суэйзи. Потом они еще немного поболтали, потом Мэгги силком отправила Джастину в ванную.

— Ты можешь и не мыть сейчас голову, — заявила она, — но косметику надо смыть непременно!

— А я и забыла, что днем красилась, — удивленно произнесла Джастина. — Это же надо, так и уснула бы с тушью на ресницах…

— Ты встречалась с бывшим, — жестко припечатала Мэгги, — а это, считай, условный рефлекс.

— Да… Да, наверное, так и есть.

Утром Мэгги нужно было подниматься на работу. Джастина же никуда не спешила.

— Если хочешь, я задержусь тут и помою посуду, — предложила она. — А дверь потом захлопну…

— Если хочешь, возьми ключи, — проворчала Мэгги.

— Зачем мне твои ключи?

— Отправляйся на прогулку, а потом возвращайся.

— Зачем?

— Ну… Мне кажется, тебе стоит побыть здесь некоторое время.

— О, мамочка… А мне кажется, что ты слишком опекаешь меня.

— Когда я увижу, что ты окончательно пришла в норму, можешь катиться на все четыре стороны.

— И как же ты будешь определять эту норму?

Мэгги минуту что-то соображала.

— Вот что, — наконец произнесла она, — придумай, что ты будешь делать дальше.

— В смысле?

— Найди себе какое-нибудь занятие. Мне все равно, что это будет, лишь бы ты получала удовольствие.

— А если я нафантазирую про это занятие? — прищурилась Джастина.

— В смысле — нафантазируешь?

— Я сочиню что-нибудь, а ты будешь пребывать в уверенности, что я занята делом.

— Молодец, — усмехнулась Мэгги, — спасибо за подсказку. Будешь предъявлять мне результаты своей деятельности.

— Отлично… Значит, просто думать, прикидывать и планировать что-либо я не могу.

— Конечно нет!

— Чудовище. Отправляйся уже в свой офис. А я пока придумаю, чем тебя можно будет отравить… на ужин.

Расцеловавшись, подруги расстались.

Только настойчивый стук в дверь заставил Джастина подняться из кресла, где он уже успел задремать.

— А, это ты.

— Да, кто же еще?

— В общем-то кто угодно. Родственники, знакомые. Даже, не представляешь, коллеги.

Кирк поднял брови:

— А им-то здесь что вдруг понадобилось?

— Ну как же. Выразить сочувствие.

— Это нормально. Ты не находишь?

Джастин молча пожал плечами.

— Могу я войти?

Джастин помедлил с ответом.

— Зачем? — наконец произнес он.

— Мне кажется, что, если бы с тобой кто-то побыл, тебе было бы не так одиноко.

— А мне не одиноко .

Кирк продолжал стоять на пороге. Джастин не отодвигался в глубь прихожей, и проходить другу было некуда.

— Я нормально себя чувствую. Правда.

— Ты сегодня вообще ел что-нибудь? А вчера?

— Мамочка, привет… Да какая вообще разница, ем ли я?

— Джастин, большая. Ты живой, и тебе нужно есть.

— Не поверишь, но именно об этом я сожалею больше всего, — тихо произнес Джастин.

— Да что ты мелешь за чепуху?! — взорвался Кирк. Ему было неприятно, что его держат на пороге. Что он явился сюда с другого конца города, а его время не ценят — лучший друг даже не приглашает его войти.

Джастин с удивлением смотрел на него, словно не узнавая. Он и впрямь не узнавал его. Та часть мозга, которая отвечала за родственные и дружеские связи, казалось, уснула. Мир по-прежнему был отгорожен от Джастина толстым слоем ваты. Да, он, конечно, ведет себя не совсем красиво… но ведь он никого и не звал к себе, правда? Не просил сочувствия, внимания. Не требовал переживать за него или сопереживать ему. Ничего этого он не хотел.

Он вообще ничего не хотел…

Если ему что-нибудь понадобится, то он в состоянии сам сообщить об этом. А пока — нельзя ли оставить его в покое?..

— Кирк, давай я позвоню тебе… попозже. А? — предложил Джастин.

Он даже был не в состоянии что-то объяснять. Там, где нужно было произносить несколько фраз, он предпочел бы объясниться несколькими словами.

А еще лучше — одним словом.

«Да».

«Нет».

«Потом».

Когда-нибудь потом.

Всё, всё потом…

— Не позвонишь, — угрюмо произнес Кирк, который в целом здраво оценивал происходящее.

Но давить на Джастина ему тоже не хотелось. И устраивать сцену, как это сделала бы женщина, не было ни малейшего желания.

Чего ему добиваться от Джастина? Душещипательных бесед? Спасительных разговоров? Чтобы тот вывернулся перед лучшим другом наизнанку?