Джанет Битон - Стрела Купидона

— Это была просто содранная коленка. Он расшибается каждые два дня. Это каждый раз стоит ему лишнего слоя кожи. Все это не очень больно, но он поднимает страшный шум. Нет лекарства от кашля. А как вы справляетесь с языковой проблемой, когда расспрашиваете по отелям?

— Я немного говорю по-гречески.

— О, — произнес он, и Эмма с удовлетворением заметила, как краска снова залила его бледные щеки, когда он вспомнил свои неосмотрительно произнесенные слова.

Они вместе перешли дорогу, и пошли каждый своим путем. Вполне человечный этот мистер Хмурый Взгляд, и, очевидно, очень любит своего маленького сына. Которая их этих элегантных молодых гречанок, кого она заметила в задней комнате в отеле, была его женой?

К ланчу она уже побывала во всех отелях класса Сив нескольких класса D, которые были в списке. Она уже достаточно хорошо знала Аджио Стефанос. Ноги ее горели и болели. Леди Чартерис Браун не будет ободрена ее отчетом. Поэтому неуловимая Мария оставалась их последней надеждой.

Вдоль берега она поехала назад в отель «Артемис». Море на жаре было жемчужно-серым, горизонт сливался с небом. Поблекли краски на оливах и склонах холмов. То здесь, то там озерки маков нарушали однообразие пейзажа сполохами багрянца.

Будет большим облегчением добраться до отеля. Если повезет, она может выкроить время и успеть принять душ до ланча. Она открыла тяжелую стеклянную дверь и шагнула в фойе. Впереди, в просторном, украшенном флагами холле, где листва комнатных растений создавала манящую иллюзию прохлады, необычная сцена предстала пред ее глазами. Леди Чартерис Браун, зажав в руке прогулочную трость, стояла неподвижно в центре. В нескольких ярдах от нее — Нико, держащий юного сына перед собой, зажав коленями. Лицо ребенка было залито слезами, но сейчас он не плакал. За ними обходительный молодой человек стоял за стойкой, а дальше в тени скрывались Йоргиос и пара девушек.

— Ну, давай, — повторял Нико, — скажи леди Чартерис Браун то, что ты должен сказать.

— Извините.

Эмма была довольно далеко от входа в холл и услышала это единственное слово, произнесенное шепотом.

— Что? — требовала леди Чартерис Браун. — Что ты сказал, малыш? Так не просят прощения. Я ничего не слышала.

Эмма бросилась вперед, но она опоздала. Мальчик, вырвавшись на свободу из объятий отца, прыгнул вперед и оказался под самым носом старой леди.

— А я не прошу, — завопил он. — Нет! Нет!

Моментально поднялся гвалт. После такой демонстрации неповиновения ребенок начал плакать. Откуда-то появилась мать Нико, громко восклицая по-гречески, схватила мальчика и уволокла его из зала. Нико и леди Чартерис Браун, оба говорили одновременно.

Эмма подошла к старой леди. — Что происходит? — возмутилась она.

Оба — Нико и леди Чартерис Браун — бросились объяснять. Эмма услышала «этот ребенок», «скейтборд» и «старался извиниться».

— В саду, — говорила леди Чартерис Браун, — когда я гуляла по дорожке… налетел на меня как пушечное ядро… Если бы у меня не было моей трости, меня бы сбили с ног. Переломанные кости в моем возрасте — не шутка, скажу я вам! Я могла бы никогда уже не подняться!

Нико умолк. Он беспомощно смотрел на Эмму.

Эмма взяла старую леди под руку.

— Все в порядке. Но у вас была трость и вы не упали. И малыш извинился, очень хорошо, на английском, я слышала. Пойдемте в бар и выпьем бренди.

За спиной она услышала долго сдерживаемый вздох Нико.

За ланчем леди Чартерис Браун настаивала на том, чтобы они немедленно покинули отель «Артемис» и нашли другой отель, но постепенно Эмма успокоилась.

— Мы должны остаться здесь, — сказала она. — Горничная Мария — пока наш единственный шанс. Мне абсолютно не повезло сегодня утром, а я расспрашивала во всех остальных отелях.

Позже, когда она отправила старую леди отдохнуть после обеда и направлялась с книгой в сад, она встретила Нико. У нее было ощущение, что он ждал в холле в надежде увидеть ее.

Он развел руки в типично греческом жесте.

— Что я могу сказать? У вашей леди Чартерис Браун были все основания быть в ярости. Мой сын не должен был носиться во весь опор на скейтборде во дворе отеля. Он действительно мог запросто сбить ее с ног. И она в самом деле могла получить серьезную травму.

Ей очень хотелось снять напряжение, которое она чувствовала в нем, и успокоить его.

— Я надеюсь, вы не отшлепали его?

— А вы что, не верите в пользу телесных наказаний?

— Только не в этом случае. Он уже кипит от гнева. В конце концов, он же извинился. Шлепки только испортят дело. С ним нужно поговорить о скейтбордах, когда он поутихнет.