Кей Камерон - Союз двух сердец

Пэйс смотрел в иллюминатор, наблюдая, как исчезает внизу побережье Мехико, омываемое голубыми водами океана. Их цвет напомнил ему о Хоуп, и воспоминания вновь разбередили рану.

Ему хотелось забыть обо всем, оставить свою боль там, на изысканной вилле у подножия гор, которую он только что покинул. Но Пэйс знал, что это невозможно. Теперь, куда бы он ни отправился, эта боль всегда будет преследовать его. Даже жестокие слова Хоуп не могли поколебать его любви к ней. Она была его неотъемлемой частью, с которой он ни за что не согласился бы расстаться добровольно, несмотря на боль, которую она причиняла.

Пэйс осушил бокал, который ему поднесла стюардесса, и попросил еще. Это было совершенно бессмысленно, и он не собирался напиваться. Ничто не сможет положить конец его страданиям, но небольшая порция спиртного не даст Пэйсу окончательно пасть духом. Он устало потер покрасневшие глаза и попытался еще раз проанализировать то, что случилось.

Он допустил ужасную ошибку.

Пустой бокал исчез, а вместо него появился другой, полный. Дрожащей рукой он поднес его ко рту и, поморщившись, залпом выпил содержимое.

Он допустил ужасную ошибку.

И самое обидное, что Хоуп любит его. Пэйс знал это наверняка, потому что, если бы Хоуп не испытывала к нему никаких чувств, она не стала бы так страстно отвечать на его ласки. Он вернулся к ней, предусмотрев, казалось бы, все, составив четкий план действий. И что же случилось?

Он допустил ужасную ошибку.

Пэйс поднес руки к лицу, потом безвольно уронил их на поднос, опрокинув бокал. В тот же момент рядом с ним оказалась стюардесса с полотенцем в руках. Вытирая пролитую жидкость, она подняла на Пэйса свои излучающие тепло карие глаза и многообещающе улыбнулась. Пэйс поблагодарил ее и отвернулся к иллюминатору. Лишь одна женщина интересовала его — та, которая только что разбила ему сердце.

Что ей теперь делать?

Хоуп снова перевернулась на другой бок, и сбитые в бесформенную кучу простыни обмотались вокруг ее ног. Она думала, что, если вернется домой, кошмарные воспоминания об Акапулько рассеются и она сможет все обдумать спокойно.

Но она ошиблась.

Не вняв уговорам Бетани и Дерека и даже не попрощавшись с Долорес, Хоуп помчалась в аэропорт, села в самолет, прилетела в Хьюстон, взяла такси — и все это происходило как в тумане. Боль и разочарование лишили ее способности что-либо чувствовать.

Хоуп села, ударила кулаком подушку, потом снова упала на кровать. Она ненавидела мягкий матрас и пуховую подушку — ей нужно было крепкое тело и любящее сердце Пэйса. Но, к сожалению, это лживое сердце.

Хоуп вздохнула и открыла глаза. Уснуть она так и не смогла. Сон не пришел к ней ни в предыдущую ночь, ни в нынешнюю — видно, навсегда забыл дорогу в ее дом. Хоуп села на кровати, спустила ноги на пол и обхватила голову руками. Что ей делать?

Она убеждала себя, что имеет полное право обижаться на него: Пэйс сыграл с ней отвратительную, злую шутку. Но так или иначе, Хоуп чувствовала, что у нее нет больше сил сердиться. Злость уступила место растерянности. Много лет назад она начала бы кричать, бить тарелки, плакать… Но теперь ее чувства и мысли были спутаны так же, как и простыни на постели, и Хоуп не могла уснуть, мыслями возвращаясь к Пэйсу. Ее обуревали воспоминания о том, как слегка вьются его волосы поверх воротника, о том, как великолепно он выглядел в расстегнутой рубашке с закатанными рукавами. Хоуп не могла забыть, как Пэйс заставлял ее выгибаться от страсти в те короткие сладкие мгновения, что они провели вместе. Она не могла не думать о том, что остаток жизни ей придется провести без Пэйса.

— Но ведь уже месяц прошел, Хоуп. Целый месяц! Неужели ты даже не поговоришь с ним?

Хоуп посмотрела на Бетани, и ее сердце сжалось.

— Нам не о чем говорить. И потом, он все равно не звонил.

— А ты не можешь поднять трубку и набрать номер? Хоуп оторвала взгляд от чашки с чаем и посмотрела в окно. По стене сада вилась цветущая лиана, и ее ветви ниспадали розовым водопадом, но Хоуп ничего не замечала.

— Если честно, Бетани, я не хочу и не собираюсь этого делать. Мне нечего сказать твоему дяде.

В ответ Бетани покачала головой.

— С тобой стало так трудно разговаривать.

В крошечный внутренний дворик залетела голубая сойка. Она подняла свою головку и заволновалась, увидев женщин.

— Ведь он всего лишь пытался снова завоевать твою любовь.

Хоуп знала, к чему приведет этот разговор. Бетани заводила его уже не первый раз.