Он с бесстрастным видом обдумывал мои слова и оценивал выражение моего лица, отойдя в сторонку, чтобы дать дорогу носильщику с багажом.
— Прежде чем ты увидишься с Катрионой?
— Да. — Мне пришлось отступить, чтобы избежать столкновения с очередным носильщиком.
Он придвинулся ко мне ближе:
— Пойдем выпьем кофе. Туман сгущается, становится очень холодно.
— Нет. — Я оглядела оживленное пространство перед вокзалом. — Я не хочу кофе. Я хочу просто поговорить. Но здесь мы не сможем. Давай куда-нибудь уедем… например, на гору? — Я заметила, как он нахмурился. — Или у тебя нет времени?
— Времени у меня достаточно, но считаю, сперва нам следует решить вопрос с твоим багажом. Поезд останавливается в Бервике…
— Зачем тратить силы на то, чтобы снимать его с поезда в Бервике, если он понадобится мне в Лондоне. И хотя я забронировала место, которым только что не воспользовалась, в этом явно не было необходимости.
— По выходным обычно важно заранее бронировать место. — Он выжидающе замолчал, но я не ответила, так как сама пока не знала ответа. — Туман испортит вид с горы и скоро превратится в дождь.
Я слишком нервничала для того, чтобы вести себя вежливо.
— Я не ради чертова вида сошла с поезда в шотландский туман! Кроме того, после четырех месяцев работы в Эдинбурге моя кровь уже не стынет в жилах от перспективы попадания под эдинбургский дождь.
— Пойдем в машину.
Когда мы уже сидели в автомобиле, он спросил, глядя на лобовое стекло:
— Ты сошла, чтобы поговорить со мной?
— Это во-первых.
— А затем с Катрионой? А потом, полагаю, с Робертом Россом?
Я рассматривала его профиль. Сдержанность Чарли была сравнима со сдержанностью Катрионы. Очень, очень большое сходство.
— Примерно так.
— Ясно. — Он больше ничего не сказал, пока мы не оказались на вершине горы.
Чарльз припарковал автомобиль на плато, довольно поспешно вышел из него и открыл мне дверцу:
— Полагаю, ты предпочтешь прогуляться, поскольку дождь еще не начался. Тебе довелось насладиться видом отсюда в дневное время?
— Я была здесь только тем вечером, когда ты привез меня сюда.
— Жаль. Дневной вид стоит того, чтобы на него посмотреть. Было бы замечательно, если бы туман рассеялся.
Но туман и не собирался рассеиваться. Наверху он был гораздо плотнее. Туман вился вокруг нас и между нами, пока мы стояли рядом на расстоянии фута друг от друга. Он превращал колонны древнего недостроенного мемориала в призрачные пальцы, указывающие вверх на неразличимое небо. Шум машин внизу был настолько же приглушен, насколько город скрыт из виду.
— Если бы я впервые была здесь, я бы точно не догадалась, что город там.
— Верно подмечено.
Я остановилась:
— Чарльз, это невозможно.
Он тоже остановился и развернулся, но остался стоять на месте:
— Тебе холодно?
На его волосах и бровях поблескивала влага, отчего глаза казались еще более зелеными. Его воротник и галстук выглядели такими же обмякшими, какими, судя по ощущениям, были мои волосы. Будучи распущенными, они все время тяжелыми прядями падали мне на лицо. Я в очередной раз откинула их назад, уже находясь на грани отчаяния. Я все еще знала, что хочу сказать, но, учитывая его настрой, легче и продуктивнее оказался бы разговор с одной из тех еле различимых колонн. С каждой проходящей секундой казалось все более невероятным, что Чарльз меня так целовал. Но он меня целовал, поэтому мне необходимо было с чего-то начать.
— Дело не в погоде. А в тебе. Поцеловав, ты сказал, что любишь меня. Ты действительно любишь?
На мгновение он устремил взгляд на кончик своего носа, как это делала Катриона, когда сталкивалась с проявлением плохих манер.
— Да. Хотя меня не слишком удивляет, что ты теперь сомневаешься в правдивости моих слов.
— Я не сомневаюсь. — С таким же успехом я могла обратиться к одной из колонн. — Дело вот в чем, — начала я снова, окончательно отчаявшись. — После того как ты сказал это и испарился, я решила, что ты не лжешь, и… я… ну… меня осенило, что я, наверное, создала у тебя неверное впечатление, и я не могла просто уехать…
— Ничего ты у меня не создала!
Это заставило меня моргнуть.
— Нет?
— Конечно нет!
— Чарльз, ты уверен?
— Естественно, уверен! — Он казался непреклонным. — Аликс, я люблю тебя и хочу на тебе жениться. По это, хотя и подействовало ужасным образом на мой самоконтроль, мозги мне не размягчило. И я прекрасно понимаю, почему у тебя не было альтернативы, кроме как сойти с поезда и настоять на разговоре. Эта беседа не предназначена для запруженного народом вокзала или какого-нибудь ресторана. Но ты хочешь расставить все точки над «i» между нами, прежде чем встретишься с Катрионой либо сегодня, либо в субботу. Верно?
Читать дальше