Натали Митчелл - Запретные страсти

«Он зарегистрировался под своим именем? — удивилась она. — Как неосторожно! Хотя… Какая мне разница?»

И все же в груди у нее тревожно замирало, заставляя оглядываться и тискать ручку сумочки. Николь не могла понять: то ли это угрызения совести заранее давали знать о себе, то ли ей было страшно встретиться с Роном с глазу на глаз, то ли… То ли что-то еще.

Распахнув дверь, он просиял ей навстречу:

— Николь! Вы, как солнечный свет!

— Не обожгитесь, — ответила девушка мрачно и хотела пройти в полутемную комнату, буквально заставленную цветами. Необходимо было открыть шторы, чтобы детектив смог…

Но тут руки Рона сжали ее локти:

— Николь…

— Вы что, Рон? — струхнула она.

Вместо ответа он прижал к груди ее голову, и тихо застонал, как от наслаждения.

— Николь…

Его горячее тело притянуло ее, большое, уверенное тело опытного мужчины, знавшего еще ее мать. У Николь возникло ощущение, что тепло буквально обволокло ее, и девушка с растерянностью обнаружила, как внутри нарастает отклик. Протяжный зов женского естества, почуявшего близость мужского.

«О, нет! — подумала она в панике. — Я не должна… Этого вообще не может быть!»

Но тут губы Рона коснулись ее губ, мягко попробовали, потом захватили влажно и сильно — не вырваться. И уже в этот момент Николь поняла, что не хочет вырываться, ведь наслаждение заполнило ее всю, с внезапно ослабевших ног до головы, отказывавшейся помнить о том, что этот поцелуй должен быть единственным.

Они все еще стояли на пороге комнаты, благоухающей цветами, как райский сад, и Николь уже не имела ничего против того, чтобы шагнуть в этот сад вместе с Роном. Если б она знала раньше, каковы на вкус его губы, сколько жара в его руках…

Подхватив, мужчина отнес девушку в спальню, заполненную прохладными тенями, заскользившими по телу Николь ласковыми зверьками. Эти прикосновения заставляли стонать и выгибаться, терять ощущение времени и реальности происходящего… Неужели это она и Рон Коллиз? Человек, которого она ненавидит всю свою жизнь? Мыслимо ли это?!

Он покрывал поцелуями все ее тело, и шептал такие слова, каких она никогда не слышала от Джастина… Джастин?

На секунду Николь очнулась: «Господи, что я делаю? Это ведь не Джастин!» Но разлившееся кипящей магмой желание уже затопило эту мысль, растворило ее и смыло из памяти. В эти минуты Джастина не было. И Маргарет не было. И Мишель… На свете были только Николь и Рон.

Он прорывался в нее так настойчиво, будто желал проникнуть в самое сердце Николь, забыв, что как раз оно занято. И если даже сейчас сердце молчит, оглушенное мощной телесной тягой, то когда все закончится… Сейчас, вот сейчас! Вот оно!

Расцепившись, вновь разделившись надвое, они легли рядом, не касаясь друг друга. Николь даже захотелось отодвинуться от этого человека, захватившего в плен ее тело. Встрепенувшееся сердце опять протяжно заныло: Джастин… И только тогда она поняла, что все это время все окна в номере были зашторены.

— О, боже! — вырвалось у нее.

— Ты сожалеешь?

Приподнявшись на локте, Рон сверху заглянул в ее лицо. Седоватый «ежик» его волос был мокрым от пота. Николь даже стало смешно: «Нелегко ему далось! Бедный старикашка…»

Но следом ее опять настиг ужас: «Все это было зря! Сыщику ничего не удалось снять. Все насмарку!» То, что она только следовала за своими желаниями, теперь казалось ей отвратительным, как расстройство желудка. Подчинившись голосу плоти, она лишила себя будущего, Джастина, всего…

Девушке захотелось ударить по склонившемуся над ней лицу, оттолкнуть Рона и броситься бежать, чтобы навсегда укрыться от людей со своим горем. Она уже сжала кулак, готовая застонать от этой новой боли, на которую ее опять обрек Рон Коллиз, но тут он резко откинулся на подушку и проговорил, глядя в потолок:

— Николь, я хочу, чтобы ты знала: я собираюсь жениться на Кэтрин.

На несколько мгновений Николь лишилась дара речи, распластанная на постели. Потом, сделав над собой усилие, заикаясь, пробормотала:

— Жениться на Кэтрин? На моей Кэтрин? Рон, ты серьезно?

— Вполне. Я решил сообщить это тебе первой.

— Ты подобрал для этого самое подходящее время! — Николь постепенно приходила в себя. — Почему же здесь сейчас не она, а я?

Рон, наконец, повернулся к ней:

— Потому что я не мог этого сделать, пока мои мысли были заняты только тобой.

— Ах, все-таки мной! — Николь начинала смешить эта нелепая ситуация.