Айрин Мур: Солнце, море и твои глаза...

— Ники, сейчас не время болтать по телефону, у нас для разговоров целый месяц впереди. Мы можем опоздать, не мешай мне собираться, — сказала Мэгги и поспешно отключилась.

Ники не могла удержаться от смеха. Ну и врунишка эта Мэгги!

Несмотря на запас времени, который Ники предоставила своей подруге, Мэгги все равно умудрилась опоздать. Она примчалась на такси, а совершенно очарованный ею таксист заносил в квартиру Ники бесконечное количество сумок, чемоданов, пакетов. В то же время таксист, которого уже вызвала Ники, выносил те же вещи обратно на улицу и складывал в багажник уже своего автомобиля. Оба таксиста были безумно счастливы, ведь Мэгги повсюду следовала за ними, ни на минуту не упуская из виду свое добро. Хотя, если бы кто-нибудь и надумал утащить ее чемодан, он очень сильно пожалел бы об этом — тащить было бы тяжело, а его содержимое наверняка не подошло бы обыкновенному вору ни по размеру, ни по вкусу. Конечно, если бы вором не оказалась такая же экстравагантная рыжеволосая девушка, как Мэгги, вероятность чего стремилась к нулю.

По пути в аэропорт Мэгги без умолку болтала с водителем, Ники же, сидя на заднем сиденье, молча смотрела в окно, не проявляя никакого интереса к разговору, пока не услышала заговорщический шепот подруги:

— Она недавно рассталась со своим парнем и теперь решила уйти в монастырь, расположенный высоко в горах, в Португалии. Вот, еду сдавать ее матери-настоятельнице, провожаю, можно сказать, в последний путь.

Ники посчитала, что это уже слишком.

— Сестра, ты не забыла, что уже через три дня у нас с тобой постриг, и оставшееся время мирской жизни мы должны подготовиться к этому событию морально, а увлекательные беседы с водителем такси никак не могут этому поспособствовать? — громко сказала Ники и снова отвернулась к окну.

Вот и выкручивайся как хочешь, Мэгги. Придумала же такое: я — монахиня! А все только потому, что число моих любовников не превышает число дней в году, как у некоторых. Ничего, вот приедем к родителям, я займусь твоим нравственным обликом, подумала Ники, пряча улыбку.

Еще немного, и я буду в Португалии, море смоет с меня пыль шумных улиц Нью-Йорка, солнце покроет меня столь необходимым, по мнению Мэгги, загаром, а мама откормит своими булочками, и я уже не буду представлять опасность для людей в общественном транспорте, пробивая себе дорогу локтями.

Лиссабон встретил девушек ослепительным солнцем и оглушительным шумом улиц. Подруги решили остановиться в небольшом отеле, отдохнуть и пообедать в одном из местных ресторанчиков, прежде чем отправиться к родителям Ники, которые жили в паре часов езды от города.

Пока Мэгги флиртовала с таксистом, примериваясь к особенностям португальского типажа, Ники с восторгом смотрела в окно. Улицы были переполнены машинами и людьми, это были девушки и молодые люди с бронзовыми от загара телами, одетые в пляжные костюмы, множество темненьких ребятишек, настолько красивеньких, что Ники представила себе, сколько женских сердец будет разбито этими черными глазками лет через десять.

Отель, к которому подвез их таксист, был расположен на тихой улочке и представлял собой высокое и красивое здание. Он обладал каким-то старомодным очарованием, хотя и был очень современным. Подруги сняли один номер на двоих в целях экономии, ведь задерживаться здесь они не собирались.

Ники первая отправилась в душ. Прохладная вода приятно волновала тело и смывала усталость. Из ванной вышла уже посвежевшая Ники, долгих часов перелета как не бывало. Девушка решила сразу же отправиться в ресторан, она очень проголодалась, так как еда, предложенная в самолете, не отвечала ни ее вкусовым требованиям, ни эстетическим. Зато Мэгги с удовольствием проглотила порцию подруги вдобавок к своей и тем не менее осталась голодна.

Пока Мэгги распевала в душе мелодии, которые можно было угадать в ее исполнении, лишь обладая исключительным слухом, Ники решила одеться. Она достала короткое ярко-синее платье, нанесла легкие тени на веки и блеск на губы, подкрасила тушью от природы длинные ресницы. Волосы у Ники были длинные и густые, не в силах сейчас возиться с прической она просто надела на голову синюю ленту, не позволявшую волосам падать на лицо.

Мэгги собралась на удивление быстро — видимо, потому, что надела мало одежды — короткая юбочка, яркий цветастый топ, вот, пожалуй, и все. И хотя сами по себе эти вещи ничем не отличались, ну разве что излишней откровенностью, на Мэгги они зажили новой жизнью и стали выглядеть намного дороже своей стоимости. Это был как раз тот случай, когда человек красит одежду, а не наоборот.