Гвен Вествуд - Замок Единорога

Магги почувствовала облегчение, произнеся эту пламенную речь. Она словно стряхнула с себя очарование этого коварного места и снова стала сама собой.

София поднялась, подошла к бюро и вложила в руки Магги небольшую миниатюру. Из овальной рамки на Магги смотрела настоящая красавица.

— Это моя мать? — подняла глаза Магги, совершенно позабыв про неприятные ощущения последних минут.

— Твоя мать и моя дорогая подруга, — кивнула баронесса.

Невозмутимая, прекрасная и спокойная, она была воплощением мечты каждого ребенка о матери. «Ничего удивительного, что София разочаровалась, увидев меня», — подумала Магги.

— Ее все любили. Она была очень красива и к тому же необычайно умна. Часто путешествовала со своими бабушкой и дедушкой; родители ее, как и твои, рано умерли. Но она говорила на нескольких языках, прекрасно разбиралась в музыке и опере, знала каждый концертный зал в Европе, но при всем том была очень эмоциональной, увлекающейся натурой. Поэтому она так легко вписалась в движение Сопротивления. Кто бы мог подумать, что эта изысканная леди, привыкшая к роскошной жизни, способна пройти сквозь подобные испытания? Но это все было потом. При первой нашей встрече передо мной предстало самое очаровательное создание в мире. Одевалась она — впору самой принцессе.

— Это до войны было? — спросила Магги.

— Конечно. Я только после войны вышла замуж во второй раз и приехала сюда. Сама понимаешь, Стефан — мой долгожданный обожаемый сыночек, я его уже не молоденькой родила. Ты хоть представляешь, Маргарита, как я рада, что нашла тебя? Может, я смогу хоть отчасти отплатить твоей матери за ту любовь, которой она окутывала меня. Я все думала, как это сделать, и у меня родился план… но об этом чуть позже. А сейчас я хочу сделать тебе одно предложение. Было бы неплохо, если бы ты пожила здесь месяцев шесть и изучила иностранные языки.

— Здесь? — Предложение баронессы, мягко говоря, застало Магги врасплох. Так вот что они обсуждали со Стефаном, и сыночек, видимо, не в восторге от идеи матери. — Но кто же?..

— На роль учителя вполне годится Борис. Он прекрасный педагог, кого угодно чему угодно научить может, а я с практикой помогу.

— Но зачем все это? — Магги собрала все свои силы и отважилась выступить против. — Изучить языки было бы, конечно, неплохо, но в моей работе они вряд ли пригодятся, а терять время попусту мне бы не хотелось. Надо браться за учебу.

— Буду честна с тобой, дорогая. — София и бровью не повела. — Подобная карьера не для ребенка Марианны. Подучишь французский, приобретешь, скажем так, немного светского лоска, милая моя Маргарита, и мы пошлем тебя в тур по Европе. Попутешествуешь, родственников моих навестишь. И не стоит так пугаться. Это не надолго. А к тому времени ты уже сгодишься на роль… — София внезапно прикусила язык.

— На какую еще роль? — взвилась Магги. — Это все здорово, и я понимаю, что вы желаете мне добра, но меня и так все устраивает.

— Там посмотрим. — В глазах Софии сверкнули загадочные огоньки. — Может, я слишком забегаю вперед, милое мое дитя, но мне так хочется сделать это ради твоей матери, да и ради меня самой. И Стефана.

— А Стефан-то тут при чем?

— Ни при чем, — стушевалась баронесса. — Совершенно ни при чем. Я сейчас его позову, и он с удовольствием покажет тебе замок. Может, ты изменишь свое мнение и перестанешь рваться в Лондон, когда увидишь, как мило мы тут устроились и как интересно живем.

София заставила Магги почувствовать себя виноватой, но как она может остаться здесь на шесть долгих месяцев, а потом еще путешествовать по Европе? «Баронесса явно живет мерками прошлого. Такие люди, как я, не нуждаются в подобном образовании, — покачала головой Магги. — И зачем я только сюда приехала! Все так сложно и запутанно».

С приходом Стефана ей стало еще хуже. В ответ на просьбу матери провести экскурсию по замку он заявил, что недавно вернулся с объезда стад.

— Борис лучше меня знает историю замка, маман. И обожает рассказывать ее гостям, хлебом не корми.

— Но мне бы хотелось, чтобы это сделал именно ты, — отрезала мать. Взгляды их скрестились — решительный со стороны матери и ироничный со стороны сына.

— Ладно, маман, — уступил он наконец. — Я с превеликим удовольствием, просто подумал, что Борис сделал бы это куда лучше.

Стефан не успел переодеться, но даже в узких габардиновых брюках для верховой езды цвета хаки и голубой рубашке с открытым воротом он выглядел сногсшибательно. А все благодаря высокому росту, горделивой осанке и идеально правильным орлиным чертам лица, решила Магги. Горящие серые глаза такого темного оттенка, что временами кажутся черными, особенно когда он чем-то недоволен.