Анна Дубчак: Дама в лодке

— А тебе не жалко было убивать стрекоз? — спросила неожиданно для себя Зина.

Глаза Кирилла округлились:

— А разве им больно?

— Конечно, больно. Они ведь были живые.

— Но у них не было крови, они даже не кричали, и я подумал…

— Кричали, но только ты не слышал. Запомни, Кирилл, все, что движется, — все живое.

И тут она увидела слезы на глазах мальчика.

Она хотела сказать ему что-то утешительное, но его в комнате уже не было. Синие шорты мелькнули за окном и скрылись в малиновых зарослях. «Ну вот, и ему настроение испортила».

Чаю уже не хотелось. Она вышла на крыльцо, позвала Кирилла, потом вернулась в кухню, посидела немного за столом, хотела поставить тесто для пирога, но передумала, снова вышла на крыльцо и, накинув на плечи махровое полотенце, направилась в сторону озера.

Кирилла она нашла в «лягушатнике» — крохотном заливчике, прилегающем к озеру, где плескалась детвора и где Кириллу было, самое большое, — по пояс. Он, казалось, забыл о своем горе, связанном с убийством стрекоз, и теперь окатывал каскадом сверкающих брызг маленькую девочку в лимонном оборчатом купальнике. Девочка была совсем уже мокрая, она пронзительно кричала в предчувствии очередной порции прохладных брызг, но, хохоча во все горло, вовсе и не пыталась увернуться. Рядом с ними дети постарше играли в мяч, который с упругим резиновым звуком бился о поверхность воды. Это был настоящий детский рай. В нескольких метрах от «лягушатника» загорали и купались взрослые.

Молодые женщины намазывали тело кремом для загара и, сверкающие как культуристы, медленно поджаривались на солнце.

Вокруг было много знакомых, с ней здоровались, звали попробовать клубничного компота или пива. Было почему-то такое ощущение, словно все они что-то не договаривают и отводят от нее взгляды…

Она постелила полотенце и легла на спину.

Сначала в глазах появились кроваво-красные рериховские горы, потом замелькали горячие темные вишни, словно ей под веки засыпали песку. Она в испуге открыла глаза — перед ней, а точнее, над ней стоял незнакомый мужчина в белых брюках и синей футболке с нелепой надписью на английском языке: «Поцелуй меня быстро».

— Вы из пятнадцатого домика? — спросил он и опустился перед ней на песок.

— Да, а что? — настороженно спросила Зина.

— Вы Олю Копейкину давно видели?

— На прошлой неделе, а что случилось?

— Пойдемте со мной. — Зина поднялась и, прихватив с собой полотенце, под заинтересованными взглядами загорающих дачников побрела за мужчиной в сторону спасательной станции.

— Что случилось? — повторила она, почувствовав, как гулко начинает стучать сердце.

Вдруг она остановилась, повернулась в сторону пляжа и, окликнув Кирилла, объяснила:

— Подождем племянника, потом пойдем…

В кухне было темно и прохладно. Пахло свежими смородиновыми листьями. Кирилл уписывал бутерброд с колбасой, то и дело поглядывая на часы в ожидании мультфильмов.

Следователь Аршинов пил чай и задавал Зине вопросы.

— Вы давно знаете Ольгу?

— Года два, с тех пор как они с матерью купили вон ту соседнюю дачу.

— То есть вы хотите сказать, что отношения у вас были просто соседскими и виделись вы с ней только на даче?

— Конечно. Вечерами мы вот тут, на веранде пили чай, а иногда на их лодке — у Оли есть своя лодка, она купила ее в прошлом году у местных рыбаков. Мы катались вдоль берега.

Ольга хорошо гребет, она вообще сильная.

— Кирилл, ты поел? — спросил Аршинов мальчика и многозначительно взглянул на него. Мальчик, столь же многозначительно поставив на поднос недопитый чай, демонстративно вышел из кухни и, как вскоре услышали взрослые, включил в комнате телевизор.

— Скажите, а когда вы в последний раз катались на этой самой лодке?

— В прошлые выходные.

— С вами был муж?

Зина резко встала из-за стола — ей все это порядком надоело.

— Скажите, в чем дело, или я откажусь отвечать. И вообще, у меня болит голова. Такая жара, человек приехал на дачу отдохнуть…

Я почти не знаю Олю и ничего не могу вам о ней рассказать. Не имею представления, что она такого могла совершить, чтобы вы ею заинтересовались..

— А где сейчас ваш муж? — продолжал, будто не слыша, следователь.

— Кирилл сказал, что он уехал за мной в город. Ну что еще?

— Тогда прошу вас пройти со мной. — Аршинов встал. — Для опознания.

Последнее, что увидела Зина и что хорошо запомнила из этого кошмарного дня, были глаза Кирилла, который стоял в дверях кухни.