Мария Барская: Сладкий обман

Короче, к встрече с бывшим я подготовилась на сто процентов, и вовремя. Этот подлец явился на полчаса раньше. Видно, врасплох собирался застать. Не вышло!

Открываю — он посмотрел на меня и скукожился. Видно, ожидал встретить безутешную, изможденную, несчастную, брошенную женщину. А я предстала во всеоружии.

— Ну, здравствуй, — сказал и с тоской заглянул в мое декольте.

Есть на что посмотреть, особенно после прыщиков! Но, как говорится, выбор сделан. Раньше бы глаза разувал! А теперь смотри и облизывайся!

Признаться, я тоже его хорошенько рассмотрела, но не облизнулась. Не на что. Одна мысль удивленная: «Неужели я его именно такого любила?» Совсем ведь чужой человек. Да правда ли, мы расстались лишь неделю назад? Полное ощущение, что не меньше года прошло. Или во всем тля виновата? Подточила его до такой степени?

Нет, ну действительно, как пожух! Не высыпается, что ли? И лицо серое, одутловатое. Может, пьет? Или я его настолько по-другому воспринимала? Мама давно мне твердит: и что ты в нем нашла привлекательного?

А мне он казался таким симпатичным! И фигура вроде была красивая. А теперь смотрю, ничего особенного. У Юрия намного лучше. И ноги у Юры длиннее… Тьфу, Катя, возьми себя в руки! Тебе предстоит решать серьезные вопросы. При чем туг мужские ноги!

— Хорошо, смотрю, выглядишь, — таким тоном произнес Михаил, будто я нанесла ему своим видом личное и совершенно незаслуженное оскорбление.

— Собственно, почему я обязана выглядеть плохо?

— Да не то чтобы обязана, но я полагал…

— Полагал, я тут без тебя бешусь от тоски? Не надейся!

— Ну, что не бесишься, уже понял, когда позвонил. Весело, видно, проводишь время!

Вот нахал из нахалов! Значит, я обязана грустно проводить время.

— А почему я, Мишенька, должна в этом плане от тебя отличаться?

— Что ты подразумеваешь? — напряженно осведомился он.

— Ну, ты ведь от меня удрал к какой-то бабе, даже не поставив в известность…

Он дернулся:

— С чего ты взяла?

Меня заколотило от возмущения. Кругом виноват и имеет наглость ваньку ломать!

— А-а-а, ты опять мне сейчас повторишь, что уехал жить один на съемную квартиру, и у тебя, бедного, просто со мной неразрешимые разногласия во взглядах на жизнь. Не надо! Не трудись. Твои друзья-доброжелатели полностью ввели меня в курс дела.

Он злобно усмехнулся:

— Сергей, что ли.

— Не только. Ну, ну, скажи, что они на тебя напраслину наговаривают! Ты же у нас такой чистый и честный! Все в семью! Все для семьи! Никогда мне не изменял!..

Я лишь большим усилием сумела остановить себя. Ни в коем случае не распаляться! Иначе решит, будто его уход меня все-таки сильно задел.

— Я умалчивал кое о чем, в первую очередь из-за тебя. Хотел постепенно тебя подготовить. Но теперь понимаю: любви у тебя ко мне никогда и не было.

Неправда! Я всегда любила тебя! И верила! Слова эти рвались из меня наружу, но я их не выпустила. Разбитое целым уже никогда не станет, сколько ни клей. Простить я его никогда не смогу!

— Может, кофейку по старой памяти сделаешь? — спросил он. — А то всухую беседовать…

Понятно, во рту пересохло. Иными словами, волнуется. А раз так, то наверняка мне очередную подлянку готовит. На голову бы тебе раскаленный кофе вылить, мой ненаглядный, но, черт с тобой, подавись, напою тебя кофе! И, цени доброту, даже яд в чашку не подсыплю!

Провела его на кухню, сделала кофе.

— Вкусно, — отхлебнул он.

— А твоя новая, значит, варить как следует не умеет, — вырвалось у меня. — Не научил еще?

Он поперхнулся, а откашлявшись, брезгливо бросил:

— Тебе такой тон не идет.

— А это уже не тебе решать. Я человек свободный. Каким тоном хочу, таким и пользуюсь.

Мишу в очередной раз скривило.

— Если уж ты такая большая девочка. — Ох сколько в его голосе было яда! — Давай обсудим с тобой деловые вопросы.

Кажется, началось! Я подготовилась к обороне. И словно бы невзначай, еще одно пронеслось в голове: о Тошке ни слова не спросил! Вот уж и впрямь: с глаз долой, из сердца вон!

— Внимательно тебя слушаю, — как можно суше произнесла я.

— Могу, Катя, предложить тебе на выбор несколько вариантов.

— Развода?

Он ответил мне недоуменным взглядом:

— Развод само собой, о чем еще тут говорить. Я имею в виду разъезд и раздел имущества.

Что ж, послушаем, как он нас с Тошкой решил обустроить. Уж не в комнатке ли в коммунальной квартире где-нибудь у черта на куличках? Вслух, однако, произносить ничего не стала. Пусть сам поет свою песню!