Линн Грэхем - Счастливый билет

— Сноб, — не растерялась Тоуни.

Она поерзала, ощутив прикосновение его бедра. Сердце у нее екнуло.

Наварр усмехнулся:

— Я не сноб. В детстве я работал на кухне в отеле, чтобы платить за учебу. Мне тогда очень трудно было выживать, и я не забыл, как мне приходилось надрываться за сущие копейки.

Тоуни стало ужасно стыдно. Она вспомнила, что Наварр всегда оставлял ей очень щедрые чаевые. И горько пожалела о том, что познакомилась с Джули и повелась на ее ложь. Он явно такого не заслужил.

Машина остановилась у подъезда ярко освещенного театра, где должна была состояться роскошная церемония вручения кинопремий. При взгляде на толпу зевак, журналистов, красную ковровую дорожку и телекамеры Тоуни охватило что-то очень похожее на панику.

— Не останавливайся и не отвечай на вопросы. Говорить буду я. А ты просто улыбайся, — сказал Наварр.

У Тоуни перехватило дыхание, когда она вышла из машины. От вспышек фотоаппаратов у нее все поплыло перед глазами, и она благодарна была Наварру за то, что он крепко держал ее за локоть. Наварр перекинулся парой слов с симпатичной журналисткой и прошел в здание вместе с Тоуни. Всем, кто подходил к ним поздороваться, он представлял Тоуни как свою невесту. Удивленное выражение на лицах его знакомых ясно свидетельствовало о том, что у него репутация дамского угодника. Никто, похоже, и не ожидал, что он решит соединить с кем-то свою жизнь.

К концу церемонии Тоуни так устала натужно улыбаться и аплодировать, что даже обрадовалась, когда все закончилось. Они уже выходили из здания театра, когда, услышав за спиной певучий женский голос, Наварр остановился как вкопанный.

По лестнице из отдельной ложи к ним спешила изысканная Тиа Кастелли в синем шифоновом платье и ослепительном сапфировом колье. Она была, без сомнения, самой красивой из всех современных актрис.

— А ты, наверное, Тоуни! — воскликнула Тиа и наклонилась расцеловать девушку в обе щеки, в это время вокруг них то и дело щелкали затворы фотоаппаратов журналистов, следующих за Тиа по пятам.

Тоуни дара речи лишилась, столкнувшись с такой знаменитостью лицом к лицу.

— Поздравляю! Я так обрадовалась, когда узнала новость о тебе с Наварром, — продолжала Тиа. — Поехали с нами с Люком в лимузине? Мы тоже отправляемся на вечеринку.

— И откуда, черт возьми, ты знаешь Тиа Кастелли? — прошипела Тоуни по дороге к машине.

— Мой первый начальник занимался ее финансами, — спокойно ответил Наварр.

Тиа остановилась поздороваться с фанатами и попозировать фотографам, а ее муж, одетый в узкие джинсы и бархатный пиджак, пошел прямо к лимузину. Вздохнув, Наварр пошел туда же вместе с Тоуни, уже не в первый раз пожалев о том, что Тиа столь импульсивна. Ей следовало бы быть осторожнее.

— Значит, ты выйдешь за Наварра, — с мелодичным ирландским акцентом задумчиво произнес Люк Конвери. — И что у тебя есть такого, чего нет у остальных?

— Это. — Тоуни продемонстрировала крупный розовый бриллиант на пальце, изумившись тому, насколько Люк моложе жены. Они и на пару-то похожи не были. По сравнению с отточенным голливудским блеском Тиа, Люк со своим расхлябанным стилем смотрелся как бродяга. Музыканту не было еще и двадцати, а Тиа было далеко за тридцать. Но когда Тиа села в машину, муж тут же взял ее за руку, и они очень нежно улыбнулись друг другу.

Тиа Кастелли, несомненно, заслужила немного личного счастья. Профессиональная жизнь у нее была до предела насыщена событиями с тех самых пор, как известный кинорежиссер заметил ее во Флоренции. Она тогда была еще школьницей и снялась у этого режиссера в первом своем блокбастере в роли дочери разведенных родителей. В то же время до встречи с Люком газеты не уставали писать о ее неверных мужьях, ревнивых любовниках, нервных срывах и выкидыше, которым закончилась единственная ее беременность.

— Можно посмотреть кольцо? — спросила Тиа. — О, какая красота.

— У тебя уже места нет на пальцах. На каждом по бриллианту, — сухо сказал ее муж. — Сколько мы будем торчать на этой вечеринке?

— Пару часов… — почти с мольбой сказала Тиа.

— Скука смертная, — провозгласил Люк.

У Тиа был такой вид, словно она сейчас расплачется. Наварр спросил ее мужа о предстоящем ему и его группе гастрольном туре, и напряжение немного спало. Вскоре они подъехали к модному отелю, где и должна была состояться вечеринка. Тиа тут же окружили журналисты, которым она дала импровизированное интервью. Наварр остановился у нее за спиной, когда ее фотографировали, и спокойно и уверенно упомянул в последовавшем разговоре с журналистами имя Тоуни и их помолвку так, как будто знал ее всю жизнь, а не пару дней. Тоуни подумала, что он и сам неплохой актер, ведь когда он говорил о ней, его голос потеплел. Она чувствовала его тепло, запах его одеколона, и вдруг груди у нее набухли, а ноги задрожали при воспоминании о том сногсшибательном поцелуе.