Карен Брукс: Тайное свидание

Кто-то тряс Чармиан за плечи, пытаясь разбудить. Инстинктивно она сжалась, боясь проснуться и увидеть Джеффри. И только открыв глаза, поняла, что это не он, а Лиззи!..

— Лиззи? Который час? Что вы здесь делаете?

Чармиан приложила руки к пылающим щекам и постаралась незаметно вытереть слезы.

— Сейчас четыре часа утра, — ответила Лиззи. — Вы ужасно кричали во сне. Я взяла ключи и пришла посмотреть, что с вами происходит.

— Мне приснился страшный сон… Я…

— Страшный сон? — переспросила Лиззи, сочувственно взглянув на Чармиан. — Но вы кричите ночью не в первый раз. Что с вами, дорогая? Может быть, мужчина, который приезжал утром…

— Нет, нет. Петер не имеет к этому никакого отношения, — поспешила Чармиан отвести от него напрасные подозрения.

— Но ведь это мужчина, не правда ли? Если это не ваш гость, то это…

— О Лиззи, прошу вас, не надо. Я не могу… — взмолилась она. Слезы снова душили ее. Она была так одинока. Ей не с кем было поделиться горем, и уже не было сил молчать.

— Я уже не так молода, но еще помню, что чувствуешь, когда любишь мужчину, который… Вы думали о том, что вам лучше подыскать другую работу и уйти?

— Уйти? Если бы только я могла!..

Лиззи обняла ее за плечи и, ласково поглаживая по голове, мягко заговорила:

— Моя дочь всего на несколько лет старше вас. Если бы я знала, что она переживает такие муки, как вы, я сделала бы все, чтобы помочь ей. Позвольте мне помочь и вам. Никто не узнает, о чем вы мне расскажете.

Неуверенно, стыдясь и запинаясь, Чармиан начала рассказывать Лиззи все, начиная с первой встречи с Джеффри.

Когда она закончила свою горькую повесть, пожилая женщина была вне себя от возмущения.

— Я не могла себе представить, что он способен поступать так бесчеловечно, так непорядочно.

— Лиззи, самое ужасное для меня, что, понимая все это, ненавидя его, я его хочу. Я знаю, что он унижает меня и презирает, но мое тело… оно… оно стремится к нему. Это так меня мучает, что мне не хочется жить. — Ее губы задрожали. — Я не могу уйти отсюда, потому что он направится к бабушке и расскажет ей все, и это убьет ее. А здесь я погибну.

— Девочка моя, не упрекайте себя. Вы ни в чем не виноваты. Любовь бывает иногда очень жестокой. А вы… вы были почти ребенком. — Лиззи вытерла слезы, которые не могла сдержать, и спросила: — Сколько вы ему должны?

— Я точно не знаю. Он одолжил мне десять тысяч фунтов, но ведь есть еще проценты.

— Я дам вам двенадцать тысяч. Этого должно хватить. Чек выпишу утром. Вы можете тут же получить эти деньги в банке и отдать их Хокинзу, — решительно проговорила Лиззи.

— Вы… вы дадите мне деньги? Но…

— Никаких «но», Чармиан. Муж оставил мне приличную сумму. Я могу и не работать. Просто мне хочется занять себя и не стать обузой для детей. Я слишком стара, чтобы найти себе другого мужчину, и слишком молода, чтобы уйти на покой. Мне нужна работа, чтобы жизнь не была скучной. Откровенно говоря, деньги меня не интересуют.

— Но я даже не знаю, когда смогу их вам вернуть. Какое-то время у меня не будет работы…

— У нас у обеих ее не будет, — хмуро сказала Лиззи. — Я, конечно же, не останусь здесь. А вы можете вернуться на прежнюю работу?

— Да, — призналась Чармиан. — Именно поэтому Петер и приезжал ко мне. Он упрашивал меня вернуться назад… Но я не могу… Бабушке необходим кто-то, кто бы ухаживал за ней, когда она вернется домой.

— Я буду делать это.

Чармиан нерешительно смотрела на Лиззи.

— Мне это и в голову не могло прийти. Вы очень добры, Лиззи, но я не могу согласиться. Я не могу позволить вам ссудить мне такую сумму.

— Вы что же, предпочитаете быть должной Хокинзу?

— О нет! Конечно же нет! — воскликнула Чармиан. — А вы… уверены?..

— Уверена, — твердо сказала Лиззи и обняла Чармиан. — Мужчины глупы… Я знаю вас всего несколько недель, но мне совершенно ясно, что вы не можете быть такой женщиной, какой вас считает Хокинз. Вот только… — Лиззи нерешительно посмотрела на Чармиан. — Вы утверждаете, что он ненавидит вас и его притягивает только ваше тело?

— Так он всегда говорит, — кивнула Чармиан, вспыхнув. — Это всего лишь секс и желание унизить, заставить страдать.

— Любовь и ненависть иногда так тесно слиты, что их трудно отделить друг от друга, — заметила Лиззи. — Вы не ошибаетесь в его и своих чувствах?

— Нет, — горько ответила Чармиан. — Я простила бы ему все, если бы поняла, что он хоть немного любит меня. Но это всего лишь месть и секс. — Она обреченно махнула рукой и добавила: — Вы действительно готовы дать мне деньги?