Джанис Мейнард - Идеал женщины

Джиллиан наконец обрела способность говорить.

– О боже, Девлин, – прошептала она, но Девлин ее как будто не слышал.

– Иногда она тыкала в меня зажженной сигаретой – я очень этого боялся. – Возможно, даже не осознавая, что он делает, Девлин потер несколько крошечных, почти незаметных на его бедре шрамов. – Я никогда не плакал. Не хотел своим плачем напугать брата и сестру.

Джиллиан сотрясала дрожь. Она и представить себе не могла, что в благополучной во всех взглядах семье Вольф могло происходить что-нибудь подобное!

Лицо Девлина было замкнуто, глаза смотрели куда-то вдаль. Джиллиан хотелось сказать – он может не рассказывать, если ему больно об этом вспоминать.

– Это было еще до того, как мы переехали в «Вольф маунтин». Отец с дядей Виком всегда были близки – в Шарлоттесвилле даже их дома рядом. Когда мне становилось совсем невмоготу, я убегал к тете Лауре. Она, как могла, утешала меня. А я не понимал, почему она даже не пыталась вмешаться. Может быть, она боялась. Не знаю.

– А Анелиза и Ларкин?

– Ночью они иногда прокрадывались ко мне в спальню, и мы, тесно прижавшись друг к другу, спали вместе. И они, и я чувствовали себя такими беспомощными…

У Джиллиан в горле встал ком.

– Вот что ты имел в виду в тот день, когда я нашла тебя в пещере, – медленно произнесла она. – Ты сказал, будто был рад, что она умерла.

Впервые за все это время Девлин встретился с ней взглядом. Глаза у него горели мрачным огнем.

– Да. А ты смотрела на меня, словно… словно я был каким-то монстром. Что это за ребенок такой, который желает смерти своей матери?

– Девлин, я…

Он оборвал ее взмахом руки:

– Да, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Я тебя не стою. Тем более что я не из тех мужчин, для которых главное в жизни – семья.

– Ты не прав – ведь в том, что было, твоей вины нет, – возразила Джиллиан. – И ты сам это знаешь.

– Ты помнишь, что я говорил? Мы учились в колледже под вымышленными именами, потому что отец и дядя Вик опасались, как бы нас не похитили. Никто не знал, что моя фамилия Вольф, поэтому наш фамильный секрет оставался в тайне. Правда, в колледже я говорил с одним юристом…

– И что он сказал?

– Что я стал прекрасным молодым человеком и что мне нужно постараться забыть прошлое.

Джиллиан недоверчиво воззрилась на него.

– Но ведь это преступление! – в негодовании воскликнула она. – Фактически он посоветовал тебе забыть, что имело место физическое насилие над ребенком.

Девлин пожал плечами:

– Многие так и поступают – просто вычеркивают эти факты из своей жизни. Ведь жить как-то надо.

Джиллиан пристально посмотрела на него:

– Но ты так сделать не смог.

– Может быть, оттого, что она умерла? Я ведь столько раз желал ей смерти.

– Ты был ребенком, – мягко возразила Джиллиан. – Долг матери – защищать своих детей, а она издевалась над вами. Твои чувства легко понять.

– Я часто думал, почему мать так поступала, но понять это до конца, наверное, не сможет никто. Впрочем, кое в чем юрист, конечно, прав. Мне нужно было постараться обо всем забыть и жить дальше. – Взгляд Джиллиан невольно устремился на шрамы на его бедре. Девлин перехватил ее взгляд и слабо улыбнулся. – По счастью, шрамов почти не осталось. К тому же мне повезло с отцом и дядей. – Девлин помолчал. – В отличие от того мальчика… Как его звали? Джеми? Что его ждет в будущем? Бедность и прозябание.

Джиллиан неловко встала с постели, накинув на себя простыню. Девлин не шелохнулся, когда она подошла к нему.

– Но ведь это еще не все, правда? – тихо спросила она, глядя ему в глаза. – Почему ты не хочешь впустить меня в свою жизнь? Конечно, я могу ошибаться, но мне почему-то кажется – ты испытываешь ко мне какие-то чувства. Ты боишься любить?

Глаза Девлина потухли.

– Такой женщине, как ты, нужна семья. Я лишь могу разбить тебе сердце – у меня-то его нет. И я не хочу его иметь. Без сердца жить удобнее. К тому же я боюсь, что… Может быть, это глупо… Но что, если я такой же, как моя мать? Я не хочу, чтобы мой ребенок прошел через то же, что и я. Поэтому ты напрасно теряешь свое время, Джиллиан. Не люби меня. Я не могу ответить тебе взаимностью.

– Не можешь или не станешь?

– Разве это имеет значение?

– Очнись, Девлин! Ты только что занимался со мной любовью и не предохранялся. – Джиллиан прижалась к нему и стала гладить его спину. – Ты такой глупый, – шептала она. – С какой стати тебе становиться похожим на мать? Ты совсем другой! И как тебе это только в голову пришло?