Лора Патрик - Тёмные соблазны

Это было не просто желание физической близости. Элис с удивлением призналась себе, что влюблена. По-настоящему влюблена! Мысль о том, что ее чувство взаимно, привела Элис в неописуемый восторг и пробудила новое желание — настолько сильное, что она едва сдержала стон. Ей казалось, что никто на свете не мог быть так счастлив, как она. Она вновь и вновь подставляла пылавшее лицо под струи воды, пытаясь охладить жар чувственной страсти.

Фрэнк еще спал. Она оставила его в постели раскинувшимся на смятых простынях. Черты его лица смягчились, и во сне он выглядел моложе своих лет.

Элис вспомнила их первую близость, когда ей показалось, что прекраснее не может быть ничего на свете. Но сейчас она понимала, что для Фрэнка в искусстве любви не было тайн. Каждый раз, когда он любил ее, она чувствовала, что находится в начале долгого и невыразимо сладостного пути к вершинам блаженства. Она никогда не подозревала, что способна так бурно реагировать на мужские ласки. Но Фрэнк был не просто сексуальным партнером. Он обладал каким-то интуитивным пониманием сокровенных нужд ее тела, все ее желания становились для него такими же важными, как его собственные.

Что-то подсказывало Элис, что это поразительное взаимопонимание, это стремление подарить себя другому может быть вызвано только одним — любовью…

Она задумалась и очнулась только тогда, когда рука возлюбленного обвилась вокруг ее талии.

— Почему ты не разбудила меня? — раздался за спиной знакомый голос, и Элис с новой силой охватил трепет возбуждения.

— Не хотела тебя тревожить.

— Это невыполнимая задача, — выдохнул Фрэнк, приникая горячими жадными губами к ее шее. — Ты всегда волнуешь и тревожишь меня.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Довольно слов. — Фрэнк прижался к ней бедрами, и она ощутила его напрягшуюся плоть. — Только объясни, зачем тебе понадобился душ именно сейчас? У меня есть гораздо более интересные идеи…

— Но, Фрэнк, — слабо запротестовала Элис, — сейчас половина пятого, мы должны хоть что-то поесть.

— Зачем? — Фрэнк лукаво усмехнулся. — Я вполне могу насытиться… тобой!

Он принялся ласкать ее груди, и Элис почувствовала, что не может больше противиться собственному желанию.

— Но я… я хотела принять душ, — прошептала она.

— О'кей, я помогу тебе. Где мыло? — Фрэнк начал нежными движениями намыливать ее живот, опускаясь все ниже и ниже. — Смотри: я неплохо с этим справляюсь.

— Ты… ты великолепно справляешься. — Элис застонала, изгибаясь всем телом. — Фрэнк… О, Фрэнк!

Теперь она хотела только одного: принять его в себя и слиться с ним в единое целое. Она обняла Фрэнка за шею и, когда он приподнял ее, крепко обхватила ногами его бедра. Она отдалась ему со всей страстью, на которую была способна.

И когда оргазм сладкой судорогой скрутил ее тело, она ощутила себя самой счастливой женщиной на свете. Элис знала: что бы ни готовило ей будущее, эти минуты она будет помнить всегда.

Часом позже Фрэнк и Элис сидели в кухне.

— Никогда не думал, что любовь может пробудить такой аппетит, — сказал он, смеясь, и оба с жадностью набросились на приготовленный Элис салат и холодное мясо.

Утолив голод, они перешли в гостиную, где сидя в глубоких креслах, потягивали рейнвейн. Элис в розовом купальном халатике выглядела очаровательно и очень сексуально. Фрэнку она дала синее шелковое кимоно, которое когда-то купила своему отцу.

Но Питер Мервин не любил экстравагантной одежды, поэтому никогда не носил это кимоно. Фрэнк тоже не был поклонником подобных вещей, однако для интимного вечера с любимой женщиной такой наряд подходил гораздо больше, чем свитер и непросохшие джинсы.

Сидя с Элис в ее доме, Фрэнк испытывал удивительное чувство умиротворенности. Он понимал, что никогда и нигде не ощущал ничего подобного: ведь матери своей он почти не помнил.

Когда был жив отец, Фрэнк считал виллу на острове своим домом. Но с появлением Дины он уже не чувствовал себя там спокойно. За время своего кратковременного брака он познал покой и удовлетворение, однако не смог сохранить семейный очаг. Его хрупкие чувства к молодой жене не устояли против влияния, которое оказывала на него Дина. Только сейчас Фрэнк понял, что их брак с Люси с самого начала был обречен…

Дина уничтожала все, что угрожало ее отношениям с Фрэнком. Но оказалась бессильной перед его чувствами к Элис, потому что это было не просто физическое влечение, а любовь.

Сейчас, глядя на сидевшую напротив него женщину, Фрэнк понимал, как пуста и бесцельна была его жизнь без нее.