Рэй Морган - Прощай, мечта

Она сидела в глубоком плетеном кресле и смотрела на золотистые языки пламени, которые взлетали все выше и выше. Она не обращала внимания на окружающих и погрузилась в воспоминания.

Она помнила вечеринки у костра на этом самом месте, хотя участия в них не принимала. Она пряталась в тени, наблюдая, как Рики или Марк собирались здесь со школьными приятелями, завидовала им и хотела… она не знала тогда, чего ей хотелось. Но всей душой ей хотелось чего-то такого… кого-то…

Тори посмотрела на деревья. Интересно, а там сейчас среди ветвей есть кто-нибудь, наблюдающий за ними, как она когда-то? Конечно же Марк. Он, разумеется, не прячется на дереве, но тем не менее стоит и наблюдает за всеми. Она улыбнулась. Он навешивает ярлыки на всех. Это у него навязчивая идея?

Но кто-кто, а она очень хорошо знает, что это такое. Она тоже этому подвержена.

Он посмотрел в ее сторону, и она скорчила ему рожицу, чтобы досадить. Потом подмигнула, сама не понимая зачем. Он улыбнулся. Потом отвернулся и стал наблюдать за огромным техасцем, который занимал всех ковбойскими историями, как он перегонял скот на скотопригонный двор в Чикаго.

— Неужели этот парень никогда не слышал, что скот перевозят поезда вот уже лет сто? — пробормотал Фрэнк, проходя мимо Тори.

Тори оглядела сидящих у костра. И опять Карл куда-то исчез. Ей это не понравилось. Чем он занят?

Кто-то сунул ей в руку палочку с чем-то, прицепленным на конце.

— Черт возьми! — воскликнула Лайла, когда ей вручили такую же палочку. — Неужели поджаренный зефир?

Тори стала послушно махать палочкой над огнем.

— Вы сожжете зефир, — раздался тихий голос сзади. Это подошел Марк. Он протянул руку, отобрал у нее палочку и начал умело поворачивать над огнем, чтобы зефир равномерно подрумянился.

Она вопросительно взглянула сначала на него, а затем на клейкое лакомство на конце палочки.

— Я должна это съесть?

— Вам понравится.

— Сомневаюсь.

Тогда он снял подрумяненный зефир с палочки и засунул ей в рот. Тори засмеялась. Было вкусно. Снаружи — хрустящая корочка, внутри — сладкая сливочная мякоть. Детское угощение.

— Где Карл? — спросил он, оглядевшись по сторонам.

Она должна быть крайне осторожной. Он подозревает, что она обманщица, и если бы он знал, кто ее отец, вероятно, окончательно утвердился бы в этом мнении.

— Понятия не имею.

Марк пристально на нее посмотрел и покачал головой. Ей вдруг сделалось холодно и неуютно.

— Уйдем отсюда, — тихо сказал он.

Внутри у нее все сжалось.

— Вы и я?

— Да. — В сумерках его глаза блестели. — Я хочу поговорить с вами. Наедине.

Закусив губу, она быстро соображала, как ей поступить. У нее нет времени на разговоры, у нее свой собственный план действий, и она совсем не хочет, чтобы он ходил за ней следом.

Первое, что она хотела сделать, — это проникнуть в дом, где жила ребенком. В тот самый дом с красной черепичной крышей. Там она все осмотрит. К счастью, Джимми в нем не жил, и дом выглядел пустым. Кажется, там не жили много лет. Это ей на руку. Значит, можно найти что-нибудь, что оживит память или подскажет ее воображению что-то такое, что наведет на след, хотя она и не знает на какой.

— Думаю, не стоит, — сказала она и отвернулась. — Люди заметят.

— Почему вас это волнует?

— Потому что я соблюдаю приличия, Марк. И хочу, чтобы люди это видели. Возможно, вам все равно, а мне — нет.

Какие удивительные мысли приходят ей в голову!

— И еще кое-что, — сказала она. — Посмотрите мне в глаза. Разве по моим глазам видно, что я вами увлечена?

Он пристально на нее посмотрел, потом покачал головой с таким видом, будто она сморозила глупость.

— О’кей, — сказал он. — Понял. Я был не прав. Вы ко мне равнодушны. Я в состоянии с этим смириться.

Она смерила его сердитым взглядом.

— Хорошо. Потому что я в вас не влюблена. И не ждите.

Он усмехнулся:

— Ладно. Простите, что я вообще об этом заговорил.

— О’кей. — Она с облегчением выдохнула.

А он продолжал насмешливо на нее смотреть.

— Но вы все равно не замужем за Карлом. Разве не так?

Она тряхнула головой, от чего волосы разметались по ее плечам, ничего ему не ответила и стала смотреть на огонь. А когда оглянулась, он уже ушел.

Но он ушел не далеко. Каждый нерв в его теле был напряжен, предупреждая о том, что здесь что-то происходит. Что конкретно, он не знал, но намерен выяснить. Замешана ли в этом Тори? Несомненно. Он был одновременно озадачен и раздражен. Что-то, связанное с ней, не давало ему покоя — взгляд так и тянулся к ней, воскрешая что-то забытое и похороненное в памяти. То, что обычно запихиваешь не в тот ящик. И это «что-то» не поддается точному определению. Почему она выглядит такой знакомой?