Эми Эндрюс - Тест на любовь

— Я в порядке.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Он прав, — признала медсестра, записав реакцию зрачков Мэгги в таблицу у кровати.

На этот раз Мэгги хмуро глянула на нее, и сестра разумно вышла из палаты.

— Я в порядке, — повторила она, вновь обратив свое внимание на Нэша.

Он взял ее за руку:

— Это будет утомительно.

— Я спала как убитая прошлой ночью.

Нэш кивнул:

— Да. Это называется сотрясение.

Мэгги высвободила свою руку:

— У меня всего лишь шишка на голове, а не рана.

— Мэгги, ты же знаешь, врач посоветует не ходить.

Мэгги и сама не знала, почему ей вдруг так сильно хочется пойти, когда только вчера она думала, что ей трудно будет сидеть рядом с Нэшем, Нэшем в смокинге , и знать, что он уедет. Но она просто будет сидеть дома и тоже знать это. Оставаться занятой было единственным способом справиться с этим до рождения ребенка. Она понимала, что после у нее не будет времени думать о чем-то еще.

А еще было платье. Она купила его несколько дней назад и выглядела в нем потрясающе. Она уже тысячу раз представляла лицо Нэша, когда он увидит ее в нем и скажет: «Эй, детка, давай сбежим с этого мероприятия и обменяемся ДНК».

Это было ближе всего к любви, то, что она увидела на его лице, и очень хотела снова увидеть. Хотела одеться для него. Хотела показать Нэшу, каким будет его поцелуй на прощание.

— Я буду в помещении, где полно врачей и медсестер. Черт, возможно, там будет и невролог. Лучшего места и не придумаешь.

— Ты должна остаться в кровати. И быстро заснуть, — добавил он последнюю фразу ради себя. Представляя Мэгги в кровати, он никогда не подразумевал ничего такого пассивного, как сон.

— Что ты сделаешь, Нэш? Запрешь меня в палате?

Нэш знал, что не в силах остановить Мэгги, но не мог сопротивляться всепоглощающему желанию защищать ее. От самой себя, если потребуется. Он печально улыбнулся ей:

— Не заставляй меня задумываться над этим, Мэгги Мэй.

Мэгги вздохнула. Его зрачки расширились, и она почувствовала знакомое потягивание в животе.

— Пожалуйста, Нэш?

Не то чтобы ей было нужно его согласие, но она не обойдет его, чтобы попытаться повлиять на решение врача выписать ее.

— Может, ненадолго? — сдался Нэш.

Мэгги энергично кивнула.

— И никаких танцев.

Она снова кивнула:

— Я даже обещаю пить только апельсиновый сок.

— Черт побери, конечно же будешь, — пробурчал он. — И сегодня я останусь у тебя.

Мэгги с удивлением посмотрела на него:

— Ты думаешь, мое сотрясение это позволит?

— Разумеется, я о чисто медицинском уходе.

Мэгги улыбнулась. Просто не могла сдержаться . Если она может вынести бал, то сможет вынести и то, что неизбежно случится, если они окажутся под одной крышей.

— Конечно.

Мэгги в сотый раз разгладила корсет платья на животе, скучая в ожидании, когда приедет Нэш. Она со всех сторон осмотрела себя в зеркале. Лиф платья обтягивал тело, и, если бы срок у нее был хоть на месяц больше, она не смогла бы надеть его.

Она посмотрела на часы, довольная, что смогла подготовиться за такое короткое время. Ее выписали только в четыре, и ей потребовался еще час, чтобы убедить Нэша, опекающего ее, как наседка, что она справится и без него. Наконец, она выгнала его в пять тридцать, настояв на том, чтобы он пошел домой, подготовился и потом заехал за ней.

Послышался стук в дверь, и Мэгги почувствовала, как комок нервов в животе немного напрягся. Она еще раз быстро взглянула на себя в зеркало и пошла по дому, выключая по дороге свет.

Нэш увидел Мэгги через стеклянные двери и почти прислонился к ним от облегчения. Он нервничал из-за того, что оставил ее одну, и понесся домой, быстро принял душ, оделся и поехал к ней. Его сердце колотилось, пока он шел по дорожке, и перед тем как постучать, подумал, насколько легко можно будет вышибить дверь, если Мэгги не ответит в течение минуты.

Однако все его защитные инстинкты мачо быстро умерли, когда она открыла дверь. Он перестал воображать, как она лежит без сознания на полу в доме; теперь он представлял себе, как сорвет с нее платье и бросит на кровать.

— Bay.

Она выглядела потрясающе. Ее шелковое белое, с желтоватым оттенком платье было великолепно. Глубокий вырез открывал грудь. Талию охватывал широкий пояс, юбка ниспадала до пола, повторяя изгибы ее тела, и сверкала у края, словно рыбий хвост.

Ткань переливалась жемчужным блеском и колыхалась при малейшем движении ее тела. Он так сильно хотел прикоснуться к ней, что знал: не сможет думать ни о чем другом весь вечер — как его рука будет скользить по шелку, ощущать затвердевшие соски под материалом, тепло и податливость изгибов тела Мэгги.