Люси Уокер: Позови меня, дорогой

Пенни Бартлетт сидела на веранде усадьбы Бинду и смотрела вдаль. Взгляд ее был устремлен на большой мощный автомобиль, который ехал по дороге вдоль реки по ту сторону деревянного моста. Это был Джон Дин, и если он возвращался из Грин Вэлли, значит, вез с собой почту. Она слегка приподнялась, чтобы взглянуть, не повернет ли его машина к воротам усадьбы.

Да, он приближался. Сейчас он сообщит какие-нибудь новости от тети Изабеллы о новой экономке. Но он и сам появится здесь. А это — значительно важнее.

На веранду вышел отец, Генри Бартлетт, высокий мужчина с серо-стальными волосами, которые скорее придавали ему оригинальность, нежели свидетельствовали о возрасте.

— Я слышал автомобиль Джона, не так ли?

— Да, — ответила Пенни. — Он уже на мосту.

Она вновь откинулась на спинку глубокого кресла, следя за приближающейся машиной. Отец подошел к ступенькам, ведущим вниз с веранды, и вынул трубку. Он любил курить трубку, и, когда раскуривал ее, это был для него своеобразный ритуал. Сквозь облачко дыма он наблюдал, как огромный «Кастом Лайн» развернулся перед воротами сада и резко затормозил.

Пенни смахнула со лба завиток волос. Ей было девятнадцать лет. Это была стройная, голубоглазая и темноволосая девушка, которая давно отдала свое сердце тому, кто сейчас приближался к ее дому. Когда она только что закончила школу и они время от времени ездили на пикники или в отель «Фармерс», или в большой город, расстилающийся вдоль побережья в шестидесяти милях от сюда, Джон бывало говорил: «Я поеду с Пенни. Она — моя девушка!»

Теперь он так не говорит. Возможно, он считает, что она стала слишком взрослой, чтобы поддразнивать ее.

Мистер Бартлетт спустился к основанию ступенек.

— Привет, Джон! Какие новости?

Оба остановились у дерева, склонившего свои ветви к ступенькам. Джон сдвинул шляпу на затылок, и так они стояли в характерной позе людей, живущих на земле. Они разговаривали друг с другом, бросая взгляды на долину и отгороженные земельные участки. И было у них в глазах нечто, что выражало отношение к той земле, на которой они обитали, любовь к ее необъятным просторам.

Пенни сидела и смотрела на спину Джона. Спина была широкой, а сам Джон был чуть выше ее отца. Он считался знающим человеком и сильной личностью, что на голову поднимало его над другими фермерами в округе. Ему было двадцать девять лет. Он пользовался авторитетом среди уважаемых людей, и это ставило его наравне с Бартлеттом и Беннетом в их местной иерархии.

Пенни трудно было выразить все словами. Она просто чувствовала, что все становилось иначе, когда Джон находился рядом, даже если он стоял и молчал.

Теперь он повернулся и, разговаривая, легонько ударял носком ботинка по каменным ступеням. У него было привлекательное и мужественное лицо, какое бывает у мужчин, обладающих сильным характером, накладывающим свой отпечаток на внешний облик. Кожа была смуглой от загара.

Он поднял глаза и увидел Пенни. Он улыбнулся… медленная и ясная улыбка осветила все его лицо. Она готова была отдать ему свою жизнь, но вместо этого сказала:

— Привет, Джон!

— Привет, Пенни. Хочешь получить почту? Лови!

Пачка писем поплыла по воздуху и очутилась прямо в руках Пенни.

— Не заглянешь ли на чашку чая, Джон? — спросил мистер Бартлетт.

— С удовольствием, если вы собираетесь пить чай.

— Как там чайник, Пенни?

— Я как раз собиралась его поставить. Отец, здесь письмо от тети Изабеллы, и оно адресовано тебе.

Мужчины поднялись на веранду, и мистер Бартлетт взял письмо из рук дочери. Он взглянул на почерк и начал засовывать его в карман.

— Это означает, что ты забудешь о нем, и я ничего не узнаю о мисс Диттон, — с сожалением сказала Пенни.

— Ну вот что, моя дорогая, возьми его и, пока закипает чайник, прочитай. Только помни, что я тоже хочу знать, о чем оно…

Пенни взяла конверт и пошла в дом, но в дверях повернулась и улыбнулась Джону. И было в ее улыбке нечто застенчивое, но она себя не видела и не подозревала об этом.

Она направилась на кухню и положила письмо на стол, пока наполняла чайник водой и ставила его на плиту. Она положила печенье на тарелочку и вынесла поднос на веранду. Затем вернулась на кухню, села на тростниковый стул и начала читать письмо от тети Изабеллы.

Тетя Изабелла сообщала, что виделась с мисс Диттон, которая произвела на нее большое впечатление. Поистине очаровательное существо. Спокойная, выдержанная, явно толковая и совершенно хорошенькая, но не слишком, что тоже было важно.