Дебора Дэвис - Целительный эффект

Заметив, что Рейн двинулась было на помощь, шатаясь на неслушающихся ногах, от столпившихся у «фольксвагена» отделился полицейский офицер и быстрыми шагами приблизился к ней.

— Мисс Джекобс? — произнес он, назвав ее имя, хотя она и не припоминала, чтобы ей пришлось предъявлять свои документы. Взглядом опытного в подобных ситуациях человека он окинул ее, по-видимому, пытаясь найти признаки не обнаруженных ранее повреждений, но не увидел ничего серьезного. Только ее серые глаза все еще оставались полными невыплаканных слез, а красивые губы были плотно сжаты, как бывает у женщин, которые хоть и страдают, но владеют собой.

— О, я вижу у нас уже все о'кей! Вот ваш экземпляр протокола о несчастном случае. Ответственности за него вы нести не будете, но вам следует обязательно известить вашу страховую компанию, — успокаивающе проговорил полицейский и любезно позволил Рейн приблизиться к телам пострадавших, уложенным прямо на мостовой. Здесь он еще раз пристально посмотрел ей в лицо, перевел взгляд на водительницу злосчастного «фольксвагена» и снова на нее. Казалось, он хотел что-то сказать, но сдержался. Тогда Рейн сразу не догадалась, что усталого и ко всему привычного стража порядка поразило удивительное сходство обеих женщин, у которых по какому-то странному совпадению даже прически были почти одинаковы.

Несмотря на все старания полицейских, обученных навыкам оказания первой помощи, с несчастной, очевидно, было все кончено. Щемящий ком подкатил к горлу Рейн, и она сквозь пелену наконец-то сорвавшейся с ресниц соленой влаги с трудом прочитала в протоколе имя той, которая — при бо´льшем везении — могла бы сейчас стоять на ее месте, у тела ее самой, застывшего и бездыханного: «Мелани Томпсон, 21 год».

Вероятно, губы Рейн при этом шевелились, а может быть, она произнесла имя вслух, но только офицер нарушил скорбное молчание:

— Это почти все, что можно было узнать из водительского удостоверения, мисс. Кстати, протокол объяснит агенту вашей компании, что вы здесь ни при чем. Девушка выехала на красный свет. Случайно или из-за ее небрежности отказали тормоза — неважно. Нарушены правила и она виновница случившегося. Ущерб возместят…

Рейн слушала и как будто не слышала. Но почему-то кивнула, хотя, будь она и в более уравновешенном состоянии, ей бы претил разговор о мзде за повреждения собственной машины в такой страшный час. Ей представилось, что полицейский кощунствует, забывая о, возможно, погибающей или уже погибшей «виновнице». Но она по необъяснимой причине пошла на такое же кощунство, спросив: «Кто известит семью?» и добавив уж совсем «предательски»: «Я чувствую, что должна поговорить с ними сама»…

В ответ последовали казенные доводы полицейского, что, мол, поскольку пострадавшая не живет в здешней округе, ее близких придется еще поискать. И пока он бормотал свои прописи, Рейн непроизвольно перевела взгляд на полицейских, сгрудившихся над другим телом, судя по всему, совсем маленьким — уж очень плотно скрывали его кожаные штаны и высокие ботинки полисменов дорожной службы. «Это ребенок!» — молнией пронеслось в голове Рейн, и она вскрикнула, как от ожога.

— Мальчик еще дышит, мисс, — сказал полицейский… Вот, кажется, и все, что было до этой минуты. Нет, укутывая малыша пальто, еще сохранившим ее тепло, она спросила:

— У него сломана нога, не так ли?

Офицер тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону. Слегка выпяченная нижняя губка ребенка — не стертый даже забытьём признак гримасы боли, неестественно вывернутая ступня, обутая в легкую туфельку, не давали повода для оптимизма.

Вой сирены раздавался уже совсем рядом.

— Куда их повезут? — задала вопрос Рейн, не узнавая собственного голоса. — В какой госпиталь?

— Думаю, в хирургический — это недалеко, — ответил офицер. Он, казалось, собрался отойти, чтобы отдать какое-то распоряжение подчиненным, но остановился и снова нахмурился:

— Вам самой необходимо наложить несколько швов. Кстати, не желаете ли вызвать кого-нибудь?

— Кого? — вырвалось у Рейн, у в ее взгляде он увидел растерянность.

Она вдруг подумала, что если б сегодняшний день не задался таким несчастливым, ей, вероятно, было бы сейчас приятно и весело с Гавином. Он еще заранее пригласил ее пообедать. Но она застала его заваленным кучей эскизов по срочному заказу компании Макенна. И вот вместо уик-энда — досадные обязанности, от которых никуда не уйти.

Звонить сейчас ее компаньонше Фелисити тоже более чем глупо: та не сможет оставить без надзора принадлежащий им обеим магазин — хотя бы наступил конец света (уж Рейн-то ее знает). А больше у Рейн не было никаких «близких» — в ее слишком занятой, но зато независимой жизни.