Натали Митчелл - Жаркие ночи

— Я… Я… Кевин, подожди, а тебе обязательно лететь прямо сейчас?

— Я пока только беру билет.

— А билет обязательно брать сейчас? То есть сию секунду? Разве ты не можешь сделать это… потом?

Кевин оглянулся: пожилая пара перед ним, кажется, немцы, уже доставала кредитки.

— Это недолго, — произнес он тоном почти умоляющим. — А потом я объясню тебе, где лучше остановиться и как добраться. Впрочем, тут все отели — просто супер, ты не промахнешься.

У меня вырвалось:

— Нет, Кевин! Не улетай сейчас!

— Что?

— Не бери ты этот билет…

Я проговорила это совсем тихо, и он вынужден был сделать шаг ко мне.

— Что ты говоришь? Алисия, да что с тобой? У тебя что-нибудь случилось?

— Случилось! — немедленно откликнулась я, лихорадочно соображая, какую легенду ему предложить. — У меня… Я разыскиваю тут свою сестру! Она потерялась где-то на Пукете.

Немцы обернулись, очевидно, они неплохо знали английский. Кто его не знает? Я уже испугалась, что они влезут в разговор, но они только забормотали что-то, обращаясь друг к другу.

У Кевина дрогнули губы.

— О, как мне жаль…

Он сделал ко мне еще шаг.

— Как это произошло?

— Я… Я не знаю.

«Что же придумать?!»

— Она не вернулась домой, и все.

— О господи, — пробормотал Кевин.

«Что тут еще скажешь?» — подумала я.

Пожилой немец в бриджах цвета хаки все-таки не выдержал и встревоженно заговорил о том, что мне необходимо обратиться в полицию — и в местную, и в Интерпол. Я заставила себя вежливо выслушать весь этот бред, вызванный моим бредом, а Кевин все это время как-то странно смотрел на меня, будто хотел спросить о чем-то… Но так и не спросил.

Тогда я сама сказала:

— Мне нужна твоя помощь. Ты можешь задержаться здесь хотя бы на день?

Как я удержалась оттого, чтобы не вцепиться в его руку и не завопить на весь свет: «Не пущу!»? Откуда во мне вдруг обнаружилось столько самообладания?

— Чем я могу помочь тебе? — спросил он с каким-то недоверием.

Я заговорила так быстро, что вставить хоть междометие было немыслимо:

— Покажешь мне все тут… Где полиция, ну и… Может, познакомишь с кем-нибудь. Это ведь чудо, что я тебя встретила!

Это были первые правдивые слова из всего, что он от меня услышал.

— Я собирался улететь прямо сейчас, чтобы успеть на рождественский ужин…

Он опять оглянулся на стойку, где выдавали вожделенные билеты до Америки.

— Алисия, но ты… А почему ты прилетела совсем одна?

— А с кем же?

Мне пришло в голову, что до него дошли какие-то сплетни обо мне. Но Кевин продолжил:

— А твой отец…

— Он слег, — быстро ответила я. — Как сестра пропала, так он и заболел.

— Мне очень жаль.

Я едва сдержалась, чтоб не хихикнуть:

— Ты знаешь, мне тоже.

Кевин рассудительно заметил:

— Но, может, она еще и не пропала… То есть с ней ведь необязательно должно было случиться что-то страшное. Как вообще можно пропасть в раю?

Я не поняла:

— В раю?

— Этот остров похож на рай, ты сама увидишь.

— Да, здесь красиво. — Я окинула взглядом здание аэропорта.

Он усмехнулся:

— Тебе еще только предстоит увидеть, как тут здорово. Наверное, поэтому здесь часто случаются…

— Романы? — спросила я с надеждой, что это наведет Кевина на мысль, что и с нами вполне может произойти нечто подобное.

Впрочем, я не хотела обычного романа. Ради этого не стоило лететь так далеко. Я искала его любви…

Согласно кивнув, он неожиданно спросил:

— Как ее зовут?

— Кого?

— Твою сестру?

Я замешкалась только на секунду:

— Сьюзен.

Меня саму чуть не стошнило. Почему я назвала это имя? Видимо, пухлощекая Сьюзен из самолета крепко засела у меня в печенках.

— Значит, Сьюзен Браун, — задумчиво произнес Кевин, поразив меня.

Я и не подозревала, что ему известна моя фамилия. Мне удалось сделать заинтересованное лицо:

— Ты что-то слышал о ней?

— Нет, — ответил он с тем же выражением. — Я ничего о ней не слышал.

Я небрежно бросила:

— Очевидно, ты не читал местные газеты. Наверняка об этом писали. Это же все-таки американская туристка!

Он усмехнулся:

— Ну конечно. Американская. Это ведь совсем другое дело, правда? Но ты права, я действительно не читал газеты. Как-то не до того было.

У меня вырвалось ревнивое:

— А чем ты занимался?

Я тут же попыталась спасти положение:

— Наверное, купался целые дни? Здесь хорошие пляжи? А океан? Он теплый?

Кевин машинально поправил:

— Андаманское море.