Триш Мори - Поцелуй на закате

Даже Габриелла, которая видела в людях только хорошее, не повторит ошибку и не останется с ним.

Рауль вспомнил, как она подарила ему пресс-папье. Предполагалось, что это прощальный подарок, хотя тогда он не намеревался отпускать ее. Впрочем, и потом тоже. Правда, не понимал почему. Каким же он был дураком!

Рауль вздохнул и поставил пресс-папье на стол. Это все, что от нее осталось, но он не заслуживает даже этого.

Габриелла сидела в гондоле. Она была еще красивее, чем ему казалось раньше. Бежевое платье открывало длинные стройные ноги. Локоны обрамляли лицо и ниспадали на обнаженные плечи. Одного взгляда на нее хватило, чтобы раскромсать его и без того разбитое сердце.

— Габриелла, — произнес Рауль, смакуя ее имя. — Ты не зайдешь?

Она слегка улыбнулась и покачала головой:

— Я думаю, лучше вести переговоры на нейтральной территории. Или, в нашем случае, на нейтральной воде.

Ее улыбка исчезла, и Рауль впервые заметил крошечные морщинки в уголках ее глаз и непроницаемое выражение лица, словно женщина пыталась держать себя под контролем.

— Ты присядешь рядом со мной? — спросила она.

Габриелла могла попросить полететь с ней на Луну, и он согласился бы не раздумывая. Когда Рауль забрался в гондолу, он заметил листы бумаги у нее на коленях.

— Ты принесла документы?

— Да, принесла.

И что-то внутри его умерло, что-то необъяснимое. Было бы глупо ожидать, что Габриелла изменит решение после всего, что он натворил, даже если Рауль мечтал об этом. Он провел два месяца в персональном аду. Больше всего ему хотелось повернуть время вспять и отказаться выполнить предсмертную просьбу Умберто.

Но это невозможно, и сейчас она привезла документы, которые положат конец их браку.

— Как ты узнала, что я здесь? — спросил Рауль, пока гондольер аккуратно направлял судно в канал пошире. Габриелла улыбнулась снова, на этот раз — непринужденно.

— Догадалась. Я решила, что даже ты не сможешь долго оставаться в мертвенно-холодном замке.

Он усмехнулся:

— Приятно видеть тебя, Белла.

Она бросила на него взгляд:

— И тебя.

— Ты могла бы отправить бумаги по почте.

— Я знаю. Но есть кое-какие вещи, которые я не могу понять. Я провела два месяца, пытаясь возненавидеть тебя. Два месяца пыталась забыть тебя. Тем не менее что-то не отпускает меня. — Габриелла покачала головой. — Я не могла спрашивать об этом в письме.

— Что же это?

— История о призраке, которую ты рассказал мне в ту туманную ночь в Венеции, — история о купце, который потерял жену из-за двух братьев. Это была не легенда. Это же твоя история, так?

— Да, моя, — кивнул Рауль.

Она вздохнула:

— Ты говорил, будто купец убил их всех. Неужели так и было?

— Это могло быть так.

Гондола медленно скользила по каналам, и плавное движение лодки удивительно успокаивало, несмотря на тему разговора.

— Расскажи, — попросила Габриелла.

Рауль задумался, а потом начал тягостную повесть:

— Я должен был это предвидеть. Катя, как ты знаешь, была всемирно известной балериной. Но ее карьера уже заканчивалась, а она по-прежнему страстно желала внимания публики. Я должен был предвидеть, что она не сможет довольствоваться любовью одного мужчины, поскольку привыкла к толпе поклонников. Похоже, все, кроме меня, знали о существовании тайной комнаты в башне. А когда я узнал правду, то пришел в такую ярость, что любовники испугались до смерти. Я не мог спасти Мануэля — лестница была старая и ржавая. Но вот Катю… — Рауль закрыл глаза. — Она закричала, а я был настолько зол, настолько разбит, что на мгновение потерял способность двигаться. А когда пришел в себя — было уже поздно.

Он почувствовал, что рука Габриеллы легла на его руку, и, удивленный, открыл глаза.

Она грустно улыбнулась:

— Ты уверен, что мог бы спасти ее?

Рауль опустил голову:

— Я никогда этого не узнаю. Это мое проклятие.

Она взглянула на него:

— Поэтому ты считал, что не сможешь позаботиться обо мне? Ты боялся, что ни о ком не сможешь позаботиться.

— Я не доверяю сам себе.

— Но ты спас меня, Рауль. Неужели не помнишь? Когда ветер выбил окно, ты оказался рядом и не позволил мне упасть. Ты спас меня.

— Я испугал тебя. И заставил обернуться. Если бы я не пришел…

— Я упала бы. Но ты спас меня, — повторила Габриелла, сделав глубокий вдох. — Мне кажется, теперь я поняла. По крайней мере, хоть что-то.

— О чем ты говоришь?

— Я провела два месяца в раздумьях. Вспоминала. Анализировала. Пыталась понять, что же тогда произошло. Той ночью, в Париже, когда ты посадил меня в такси и зашагал прочь под дождем, ты пытался отказаться от обещания, данного Умберто, не так ли?