Элен Алекс - Счастье где-то рядом

И потом, все случается так неожиданно, когда ты совсем не готова. Когда ты еще не переделала все свои главные дела, не сшила себе красивое платье или, на худой конец, не сходила в парикмахерскую.

Вот тогда-то жизнь и наваливается на тебя огромным клубком неизведанных чувств, в которых ты не можешь сама разобраться. А спросить совета не у кого. Потому что у каждого своя история, свои неизведанные чувства и свои ответы на вопросы.

Я подошла к молодому человеку и тоже протянула ему руку. И он осторожно взял ее в свою теплую ладонь.

Неизвестный мне человек в темных очках и с накладной бородой творил со мной какие-то невообразимые вещи. Некое невыразимое электричество вновь стало разливаться по всему моему телу.

— Я оставлю костюмы и пойду, — сказала я.

— Уже уходишь? — грустно сказал он.

— Мне на работу надо.

— А пустить все на самотек не можешь?

— Нет, меня уволят.

— Ты так любишь свою работу?

— Нет, — сказала я, — не так.

— Тогда в чем дело?

Я подумала и стала давать подробный и обстоятельный ответ.

— Каждый человек должен выполнять свои обязанности, — сказала я. — Если все люди перестанут выполнять свои обязанности, в мире начнется неразбериха.

— Если сегодня на полдня остановится твоя работа корректора, мир не перевернется, — философски заметил молодой человек.

— Что?

— Бури и ураганы не начнутся.

— Откуда вы знаете, кем я работаю?

— Но если прямо сейчас одному человеку очень нужно, просто необходимо твое тепло, а ты уйдешь на работу, — совсем печально сказал он, — вот тогда, пожалуй, мир остановится.

Мне было очень тяжело. Мое сознание опять начинало существовать отдельно от меня.

— Отпустите меня, — попросила я.

— Я тебя не держу.

Да, моя рука просто лежала на его ладони. А я не могла уйти.

— Один принц очень долго ждал, — сказал он.

— Чего он ждал? — тихо сказала я.

— Он ждал, когда в его жизнь придет одно чувство, — продолжал он.

— Какое чувство?

— Неведомое. Незнакомое. Непредсказуемое.

Он надолго замолчал.

— И что? Это чувство пришло? — спросила я.

Меня опять стало затягивать в его сети. Я уже не помнила ни о раннем утре где-то далеко за окнами, ни о своей работе, ни о том, как меня зовут.

— Он этого не знает, — тихим низким голосом сказал парень.

— Почему он этого не знает?

— Он не может разобраться.

— А как в этом надо разбираться?

— Этого он тоже не знает.

— А если спросить совета у кого-то старше его, — предложила я, — с опытом?

— Что ты, — сказал молодой человек, — у каждого должен быть свой опыт.

— Но если нельзя разобраться самому, значит, все-таки нужно кого-то попросить помочь? — сказала я.

Он поднял голову и стал смотреть мне в глаза.

— А знаешь, — сказал он, — это идея.

Эта похвала несколько притупила мою бдительность. И он осторожно подвел меня за руку поближе к себе и посадил на колени.

Меня стал обволакивать все тот же терпкий запах одеколона. На сцене был полумрак, лица парня я по-прежнему так и не видела, я шла на поводу только у своих неизведанных чувств.

— Ты поможешь мне разобраться? — сказал мне тихий обволакивающий голос.

Мне трудно было поверить, что я уже опять сижу у него на коленях. Тем не менее это было так, и я ничего не могла с этим поделать.

Даже самой себе я не могла признаться, что больше всего на свете я хотела бы, чтобы сейчас все было именно так и никак иначе.

— Что вы сказали? — спросила я.

Он улыбнулся. Если я сейчас подниму руку, то смогу снять темные очки. Он как будто понял.

— Ничего, что я в очках? — сказал он.

Я вздохнула.

— Конечно, ничего, — сказала я, — ведь это я у вас в гостях, а не вы у меня.

— А если бы это я был у тебя в гостях? — опять улыбнулся он.

Я снова вздохнула.

— Все было бы точно так же.

Он подумал.

— Я могу снять бороду.

— Правда?

— Правда.

Я чувствовала его дыхание, его тепло. А мы с ним довольно-таки интересно вели тут светскую беседу. Как будто женщина сейчас не сидела на коленях у мужчины, и их обоих не бил электрический разряд.

— Будет здорово, — сказала я.

— Что будет здорово?

— Увидеть ваш подбородок.

Он рассмеялся.

— Попробуй, — сказал он.

— Я?

— А кто же еще?

— А вы сами не можете?

— Конечно, не могу, — сказал он, — ты же видишь, у меня руки заняты.

И я увидела, что у него действительно руки заняты. В одной руке он держал мою руку, а другой рукой нежно обнимал меня за талию.

Рукопись, которую он так заинтересованно читал в самом начале, давно лежала на полу.