Мэри Берчелл - Такова любовь

Проклятая тетка Элеонора! Надо же было тащиться сюда из Шотландии, чтобы нарушить ее покой! Неужели нельзя просто выйти замуж за Вана, оставив позади все эти ужасные воспоминания?! Маме не понять, для нее это всего лишь неприятная необходимость, и точка.

Гвинет закрыла глаза и тут же поплыла по волнам памяти. Это случилось шесть лет назад. Стоял точно такой же день, но сама Гвен была не в спальне, а в саду, и ее обнимали сильные мужские руки, и это были не руки Вана.

Теперь и представить трудно, как такое вообще могло случиться. Она отдалась другому мужчине и считала, что лучшего и желать нельзя. Недолго же длилось ее счастье!

Тогда Гвинет было всего семнадцать — возраст, когда в голове девушки полно романтических бредней и она ищет, на кого бы излить свою юношескую страсть. К несчастью, у Гвинет не было ни братьев, ни сестер, абсолютно никого, с кем она могла бы поделиться своими чувствами, да и мать с отцом никогда не входили в круг ее доверенных лиц. Отец был слишком занят своими книгами, а мать — сама собой и светскими раутами.

Как бы то ни было, их не оказалось рядом именно тогда, когда они были особенно нужны: родители отправились в кругосветное путешествие, и Гвинет жила с довольно ограниченной, до умопомрачения правильной теткой Элеонорой, сестрой Кэнона Вилнера. Конечно, нельзя отрицать тот факт, что эта женщина по-своему любила Гвинет: как же не любить единственную дочь единственного брата? Но тетя была слишком строгих взглядов, и для нее существовало только два мнения — ее собственное и неправильное.

Надо же так случиться, что именно в то время на горизонте появился Теренс Миркирк. Гвинет до сих пор не могла забыть того сердечного трепета, который испытала при первой их встрече там, на лугу, у реки, где он писал свои этюды.

Художник оторвал взгляд от мольберта и улыбнулся девушке:

— Привет! Это твой луг?

— Ну, почти, — ответила она, и это было правдой — сюда редко кто забредал, кроме Гвинет. Девушка стояла поодаль и робко смотрела на незнакомца.

— Превращаешь непрошеных гостей в деревья? — поинтересовался тот, потянувшись за очередным тюбиком с краской.

— Нет, — просто ответила она и решилась подойти поближе, подумав при этом, какое прекрасное, высокое и стройное дерево вышло бы из него. Гвинет никогда раньше не доводилось видеть таких синих глаз и густой темной шевелюры, и она завороженно наблюдала, как тугие мускулы перекатываются под загорелой кожей его обнаженной руки. И тут ей до ужаса захотелось дотронуться до нее прямо в том месте, где заканчивался завернутый до локтя рукав.

— И что же ты делаешь с пришельцами на своем волшебном лугу? — спросил он, не отрываясь от работы.

— Ничего. Их так мало, что я каждому рада.

— И даже не сносишь им головы и все такое?

— О нет! Можно посмотреть?

— Конечно.

Он немного подвинулся, освобождая для нее место, и она наклонилась над картиной, коснувшись своими роскошными золотисто-каштановыми волосами его предплечья. Позднее Терри признался, что именно в этот момент влюбился в нее, но тогда Гвинет даже не думала ни о чем подобном. Она стояла и серьезно разглядывала его работу, и тут художник произнес:

— Никогда не видел столько солнца в волосах. Может, ты и впрямь заколдованная принцесса?

Так начался их роман. Неужели с тех пор прошло шесть долгих лет!

Гвинет открыла глаза и оглядела комнату. Именно в этих стенах проводила она бессонные ночи и, томимая желанием, наблюдала, как движется по небосклону огромная желтая луна. Как непохожи были эти ночи на счастливые дни, когда она выходила на прогулки в сопровождении собаки и с томиком Бейкон в руках, — по крайней мере, так считала тетя Элеонора. Но собака бегала, где ей вздумается, а книга так и осталась неоткрытой, да и чему могло научить печатное слово, когда рядом был ее любимый Терри, мужчина из плоти и крови, и каждый час без него Гвинет считала потерянным и вычеркнутым из жизни.

И когда он предложил ей сбежать и тайно пожениться, она, не раздумывая, согласилась. Конечно же он прав, разве может быть иначе? Ее состоятельные родители ни за что не изменят правилам и не выдадут свою единственную дочь за нищего художника, а так дело будет сделано, и им придется смириться. Кроме того, они не смогут не полюбить славного Терри, когда узнают его поближе!

И вот, как в дешевой мелодраме, Гвинет оставила тете глупую записку и очертя голову бросилась в романтическое приключение.