Наталия Малеваная - С Новым годом, друг! (СИ)

Ладонь хлопнула по чем-то твердом и теплом. Не открывая глаз, пощупала, пытаясь определить на что же такое я наткнулась. В ответ послышался тихий смех.

- Синичкина, еще чуть ниже и тебе станет стыдно, - произнес веселый голос Жени.

- Артемьев, не мешай спать, - приоткрыв один глаз, буркнула и едва не прикусила язык, рассмотрев, где находится моя рука. В самом деле, еще ниже опустила, натолкнулась бы на та-а-акой сюрприз. Моя ладонь находилась у края, низко повязанного на бедрах друга, полотенца. Отдернув руку, словно обжегшись, я возмущенно посмотрела на смеющегося Женю. - Чё те надобно, старче?

- Ты так и собираешься спать в майке и трусах?

- Тебя что-нибудь смущает?

- Меня нет, а вот зайка недовольна. Ты же знаешь, как я не люблю истерики.

- Слушай, тебе еще не надоел этот зоопарк? Киска, рыбка, зайка.

- А что же мне делать, если у меня подруга птичка? - хохотнул друг, щелкнув меня по носу.

- Ой, только не начинай. Хорошо тебе, повезло с фамилией.

- Да, а кто меня Артемоном в школе называл?

- Да, ладно, кто старое помянет...

- Тому я нос откушу. Вставай, давай.

- Эй, положи, где взял, - возмутилась, когда меня бесцеремонно попытались стянуть с дивана. - Артемьев!

- Тише, Синичкина. Я тебе постель принес.

- Ой, Женька, ты же знаешь, как я тебя люблю? Сильно-сильно, - призналась, пока друг переносил меня в кресло.

- Знаю. Иногда кажется, что ты мне спокойно умереть не дашь, так сильно любишь, - тихо проворчал друг, застилая диван.

- Нет, честно. Жень, ты самый лучший друг в целом мире и единственный мужчина в моей жизни.

- Лерка, ты чего? - удивился друг и уронил подушку на пол. - Что случилось?

- Да так, ничего. Нас с Петькой наконец-то развели. Он отсудил у меня машину и половину квартиры. Теперь, я свободная женщина.

- Как развели? Подожди, ты мне ничего не говорила об этом.

- Да? - Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. - Наверное, забыла.

- Синичкина, ты ничего никогда не забываешь. Да ты даже помнишь точную дату, когда Грымза влепила тебе двойку по математике.

- Я... просто не хотела рассказывать. Ты тогда с Инной расстался.

- Это было восемь месяцев назад, - выдохнул Женя.

- Угу.

- И ты молчала? Я не могу поверить. Подожди, почему вы развелись? Ты же его... любила.

- Ну-у, - нерешительно протянула. - Жень, это уже в прошлом. Спать хочется.

- Лер, - с упреком произнес друг, переложив меня обратно на диван и укрыв одеялом. - Это из-за меня?

- Ой, только не страдай манией величия, - насмешливо фыркнула. - Земля не вертится вокруг тебя.

- Синичкина.

- Ладно-ладно. Сдаюсь. Пете не нравилось, что я уделяю внимание еще кому-то, кроме него. По его словам, я постоянно сравнивала вас и ставила тебя в пример, как идеал мужчины. Он устал от моих поездок по работе, от того, что я не умею готовить и... И что не могу иметь детей. Точнее, очень маленькая вероятность, что я забеременею. Вот...

Я спрятала лицо в подушку. Захотелось выплакаться. И больше всего меня огорчал не развод. Петьку я любить перестала после пяти лет совместной жизни, но привыкла к нему и ничего менять не хотела. Муж... Бывший муж цеплялся за чувства. Он решил, что после рождения ребенка, что-то изменится, но... Увы и ах.

- Только не смей меня жалеть, - пробормотала, почувствовав, как Женя поглаживает меня по голове.

- Даже не думал. Тебя жалеть себе дороже.

- То-то же, - хмыкнула. - Жень, можно я у тебя поживу? У меня билет обратно только третьего.

- Синичкина, ты еще спрашиваешь? Да хоть навсегда оставайся.

- Но ведь... А как же зайка? - поинтересовалась, ощущая, что меня снова одолевает сон.

- Камила? А что она?

- Напомнить тебе, сколько девушек от тебя ушло из-за меня?

- Пусть бы не заставляли выбирать. ″Она или я″, - пропищал друг тоненьким голоском. - Конечно же, я выберу тебя, Лерка. Еще не нашлась такая девушка, ради которой я пожертвовал бы нашей дружбой. И вообще, зачем жертвовать? Моя жена, если такая найдется, примет тебя как своего друга тоже, и не станет глупо ревновать. А Камила явно не такая. Да и жениться на ней я не собираюсь. Синичка, ты спишь?

- Угу, - ответила, уже почти не понимая слов разговора.