Робин Николас - Фейерверк любви

Солнце уже почти село, когда они свернули к ранчо.

Девин притормозил, и Джастин проснулся. Обхватив Ханну и прижавшись к ее коленям, он пробормотал:

— Мамочка, отнеси меня.

Ханна сжала губы, поглаживая растрепанные кудряшки мальчика. Он искал утешения не потому, что устал. Его тоже огорчил отъезд Си-Джея.

— Что скажешь, если до дома ты прокатишься на мне, а мама отопрет дверь?

Конечно, Джастин не возражал.

Ханна встретилась глазами с понимающим взглядом Девина. Наверное, пришло время сообщить Джастину, подумала она, что у него будет братик или сестричка.

Они дошли до дома, Ханна отперла дверь и обернулась, когда Девин опустил ее сына на пол. Не успел Девин выпрямиться, как ручонки Джастина обвились вокрут его шеи, крепко обнимая. У Ханны заныло сердце — она понимала, что Джастин все сильнее привязывается к Девину. Мальчик наконец разжал руки и побежал в свою комнату, а Девин медленно выпрямился, и боль в его глазах подсказала Ханне, что сейчас он думал о своем сыне. Ей стало отчаянно жаль его.

— Спасибо, Девин.

— Да ладно, было бы за что… — вздохнул он. — Спокойной ночи, Ханна.

Время было уже позднее, и Ханна засиделась на кухне. Похоже, ей будет не хватать вечерних визитов Девина на крыльцо. Не хватать мужских взглядов при лунном свете… Она уже протянула руку к выключателю, когда на крыльце послышались шаги Девина. Внезапно ее охватило чисто женское раздражение. Он снова застал ее врасплох — снова в пижаме, только на этот раз розовой, да еще с мокрыми после душа волосами, наспех прихваченными розовой заколкой, из-за чего она становилась похожа на школьницу. Девин легонько постучал. Она открыла дверь и даже в полутьме увидела, как потемнел синяк от удара Трэвиса. Девин успел принять душ и побриться, и Ханна с наслаждением вдохнула пряный аромат лосьона. Несколько мгновений она смотрела на него и вдруг сообразила, что и Девин занят тем же самым. Взгляд его, как и в прошлый раз, скользнул к ее босым ступням, а затем вновь поднялся и замер на уровне верхней розовой пуговки на пижаме. Его желание было вполне очевидно. Девин наконец посмотрел ей в лицо, и Ханна отвела глаза, обратив внимание на шляпу Джастина в его руке.

— Я подумал, утром Джастин захочет ее надеть.

— Еще как захочет!

Девин медленно отдал ей шляпу, и Ханна буквально услыхала его мысли о том, как было бы хорошо, если бы и Си-Джей был сейчас на ранчо и мирно спал себе, как Джастин. Она открыла дверь пошире и отошла в сторону, зная, что, тоскуя по своему сыну, Девин обязательно зайдет.

Он шагнул через порог. На длинном деревянном столе стояла ваза с настурциями, и Девин коснулся оранжевого цветка пальцем, причем, Ханна отметила, сделал это до того нежно, что цветок даже не дрогнул.

— Как красиво.

— Это Джастин собрал для меня. — Ханна улыбнулась, поставила кувшин с лимонадом на стол и достала из шкафчика стаканы. — Мне удалось унять его раньше, чем он опустошил всю клумбу.

— Ты бы не рассердилась, по крайней мере не слишком, — со знанием дела заметил Девин.

На его губах появилась улыбка, но в глазах проступила такая печаль, что Ханна поняла: он думает совсем не о Джастине, а о Си-Джее. Лицо ее вытянулось, и, видя это, Девин перестал бодриться.

— Не могу не думать о Си-Джее. Я знаю, что он не нужен Джолин, но не могу не тревожиться… вдруг он не вернется!

— Ох, Девин! Парень боготворит тебя. Рано или поздно он обязательно вернется домой независимо от влияния Джолин.

— Да, остается надеяться. — Девин грустно улыбнулся. — Хотя я не так уж уверен насчет «боготворения».

— Си-Джей хочет стать профессиональным ковбоем, как ты. Он сам сказал мне при первой встрече. — Ханна улыбнулась.

— Ты ему нравишься, Ханна. Он пытается подавить это в себе, но ты ему очень нравишься.

— Да, мне тоже так кажется.

— А сегодня он разочаровался во мне, когда я уступил Трэвису в драке.

Девин бережно, словно к цветку, прикоснулся к ее щеке, затем расстегнул заколку. Спутанные влажные пряди рассыпались по плечам. Девин нежно провел теплой ладонью по ее волосам и прижал Ханну к себе. Его губы прильнули к ее мягким губам с такой требовательной лаской, что Ханна не устояла. Вцепившись обеими руками в его рубашку, она потянулась навстречу его поцелую, и каким-то непостижимым образом вся ее округлившаяся фигура оказалась под надежной защитой его стройного, мускулистого тела, заставляя ее почувствовать себя женственной и желанной. Он обнял ее за плечи, привлекая еще ближе к себе. Ханна ощутила его отчаяние и глубоко затаенную боль. Ему хотелось забыть, забыться. И ей тоже хотелось. Однако так она не станет ему помогать. Разжав руки, она уперлась ладонями в грудь Девина и отвернулась от него.