Синтия Пауэлл - Покоренный дикарь

Настойчивый стук в дверь прервал ее крепкий сон. Фалин резко подняла голову с подушки и села на кровати, щурясь от ярких утренних лучей, падающих в комнату сквозь оконные жалюзи.

— Да? — крикнула она, натягивая простыню на плечи.

Но вместо ожидаемого низкого мужского голоса Фалин услышала женский, к тому же довольно дружелюбный.

— Это миссис Твичфорд, дорогая. Экономка. Я могу войти?

С облегчением Фалин вскочила с кровати и, подгоняемая любопытством, поспешила открыть дверь. Интересно, что это за женщина, которая согласилась смотреть за домом Дикаря. Наверняка какая-нибудь сумасшедшая особа, такая же эксцентричная и нелюдимая, как и сам Вестон.

Но, к ее удивлению, миссис Твичфорд оказалась абсолютно нормальной и даже приятной женщиной. Ни безумного блеска в глазах, ни портящего фигуру уродливого горба, который почему-то представлялся Фалин. Она была здоровой, полной жизни, хорошо выглядевшей женщиной около пятидесяти лет, с добрыми серыми глазами и стройной осанкой.

Миссис Твичфорд смотрела на Фалин с одобрительной улыбкой:

— Доброе утро, дорогая. Наконец-то мой мальчик нашел себе подружку, которая не испугалась остаться здесь на ночь. Вы ведь приехали издалека?

Фалин энергично закачала головой, решив сразу прояснить обстановку:

— Нет-нет, вы ошибаетесь. Я вовсе ничья не подружка. Я фотограф и приехала сюда по заданию редакции.

— Да? — недоверчиво спросила миссис Твичфорд, оглядывая большую сумку для фотоаппарата, увеличитель и треножник с некоторым подозрением. — Ну, я не очень разбираюсь во всем этом. У меня есть несколько фотографий, но каждый раз, когда я фотографируюсь, у меня появляется чувство, что я делюсь чем-то очень личным. — Она понизила голос и многозначительно произнесла: — А некоторые вообще считают, что камера может украсть у человека душу.

Фалин про себя улыбнулась такой простой и бесхитростной оценке своей работы.

— Я тоже слышала об этом, — сказала она пожилой даме. — Некоторые первобытные племена до сих пор считают, что вместе с фотографией фотограф отнимает у человека частичку его самого. Я смотрю на это несколько иначе. По-моему, именно я вкладываю что-то свое в каждую фотографию. Надеюсь, в конце концов мне воздастся за это.

Миссис Твичфорд покачала головой, видимо, соглашаясь с этим логичным рассуждением:

— Смотрите только, будьте осторожны, не вкладывайте слишком много, а то ничего не останется, — посоветовала она.

Фалин вдруг пожалела, что не встретила эту женщину раньше, до того, как она так опрометчиво отдала часть себя Скотту. Но даже несмотря на то, что он лишил ее веры в людей, ему не удалось сломить ее. Она получила хороший жизненный урок, пусть даже и заплатила за него слишком дорогую цену. Теперь она знает, что нельзя ни перед кем открывать свою душу.

— Вы давно работаете на этом ранчо? — спросила Фалин, желая переменить тему разговора.

Экономка внимательно посмотрела на нее, словно оценивая, стоит ли ей сообщать доверительную информацию, пришла, видимо, к положительному выводу и кивнула:

— С тех самых пор, как мать моего мальчика сбежала.

Фалин от удивления раскрыла глаза, сообразив, что «мальчиком» миссис Твичфорд называла Бренда. Она сама не могла согласиться с этой характеристикой, но для экономки Бренд, видимо, по-прежнему оставался ребенком.

— Сбежала? — спросила Фалин. — Вы хотите сказать, что она бросила его?

Миссис Твичфорд кивнула, причем Фалин заметила, как сжались ее губы.

— Оставила мальчика, когда ему было всего лишь шесть лет. Представляете? Бросила мужа, бросила сына. Сказала, что не может больше жить на этом ранчо. Слишком уж тут одиноко и скучно.

Фалин почувствовала искреннюю жалость к «мальчику». Она вспомнила их вчерашний разговор. Бренд упомянул о своей невесте — Кэтрин. Она ведь тоже сбежала отсюда. Похоже, этот злой рок преследует Вестона всю жизнь. Женщины, которых он любил, бросали его. Может быть, именно это и заставило его уединиться здесь, на ранчо, и жить в одиночестве?

Но это вовсе не ее дело. К тому же, судя по всему, повзрослевший «мальчик» мог прекрасно позаботиться о себе.

— По крайней мере, рядом с ним был отец, — сказала Фалин, чувствуя себя немного неловко от того, что приходится обсуждать такие личные вещи.

Но миссис Твичфорд этот разговор, по-видимому, казался совершенно нормальным. У нее уже давно не было возможности с кем-нибудь обсудить эту тему. Она с оживлением принялась посвящать Фалин во все семейные дела: