Дениза Алистер: Я тебя не забыла

Он неодобрительно посмотрел на друзей Дерека, шумной толпой валивших к черным лимузинам. Они вели себя так, словно собирались на веселую свадьбу. Одна из женщин — это была Джулия Торн, актриса, издавна обретавшаяся в этой компании, — вызывающе громко хохотала и повизгивала, точно ее щекотали. Она вырядилась в нелепое лиловое платье и громадную шляпу и, по-видимому, считала себя неотразимой. Кэролайн заметила кривую ухмылку на лице Дэвида, когда он поглядел на эту девицу. Должно быть, подумала она, ему противна вся эта жалкая пародия на скорбь. Священник же, видимо, ничего не заметил и с радостью согласился на предложение Дэвида.

— С удовольствием присоединюсь, — воодушевившись, произнес служитель церкви. — Буду рад этому. Сегодня пятница, у моей экономки выходной. Да и вообще, должен сознаться, ее стряпню можно есть, только призвав на помощь все душевные силы. До дома недалеко и я пройдусь пешком.

— Нет-нет, — возразил Дэвид. — Садитесь, пожалуйста, в мою машину. — Он жестом указал на самый дорогой и большой лимузин из всех стоявших у дороги. — Я настаиваю на этом.

— А как же вы? — спросил священник.

— Я поеду с миссис Нейлсон, — ответил Дэвид, метнув такой красноречивый взгляд на Кэролайн, что та не решилась даже раскрыть рта, чтобы попытаться ему возразить.

Справедливости ради надо было сказать, что сопротивляться Кэролайн уже не могла. Она словно окаменела от холода, усталости и нервного напряжения и покорно позволила Дэвиду дотащить себя до машины. У Кэролайн было такое ощущение, точно она превратилась в безвольную тряпичную куклу, которую каждый может вертеть и дергать, как только захочет.

Она села на мягкое кожаное сиденье и закрыла глаза в ожидании нескончаемых вопросов. Но в машине царила тишина. Открыв глаза, Кэролайн обнаружила, что Дэвид пристально и удивительно бесстрастно смотрит на нее. Это само по себе уже было знаменательным: обычно, когда они оставались вдвоем, его лицо сразу принимало брезгливое и недовольное выражение. Стоявшие по обочинам дороги голые черные деревья на фоне свинцово-серых туч напоминали рисунок углем, сделанный неумелой детской рукой. Кэролайн усмехнулась: странно, но даже в первые счастливые супружеские дни они с Дереком ни разу не заговорили о том, будут ли у них дети. От этой мысли она зябко поежилась. Заметив ее жест, Дэвид постучал по стеклянной перегородке, отделявшей их от водителя.

— Вы не могли бы включить отопление, — обратился он к шоферу. — Сзади царят просто-таки сибирские морозы.

Спустя секунду приятный теплый воздух коснулся лица Кэролайн. Она облегченно вздохнула, чувствуя, как озноб отпускает ее. Ей казалось, что все предыдущие дни с того самого момента, как полицейский сообщил ей печальную новость, она непрерывно дрожала от холода. Тогда, едва только открылась тяжелая входная дверь, она сразу же поняла, что с ее мужем случилось что-то ужасное. Но прошло еще несколько тягостных секунд, прежде чем представитель закона задал ей обычный в таких обстоятельствах вопрос: «Вы жена мистера Дерека Нейлсона?» Сначала известие о его смерти потрясло и ошеломило ее. Но потом на смену потрясению пришло облегчение. Теперь Дерек никогда больше не сможет причинить ей боль. Больше не будет насмешек и унижений, не будет компашек его наглых дружков, которые ей были противны — все до одного. Но не будет и Дерека…

— Ты в порядке? — донесся до нее голос Дэвида. Кэролайн с трудом очнулась от своих воспоминаний.

— Надеюсь на это. — Она слабо кивнула головой.

Ее одолевала сонливость, все доходило до нее, точно через толстый слой ваты. Все ее слова и действия были совершенно машинальными.

— Похороны уже кончились. Теперь тебе станет легче, — успокаивающим голосом произнес Дэвид. В эту минуту он напоминал заботливого доктора у постели тяжелобольного.

— Да, — послушно согласилась Кэролайн, но в душе она все же сомневалась, что когда-нибудь снова будет чувствовать себя нормально.

— Ты неважно выгладишь, Кэрри, — бесстрастно констатировал Дэвид. — Перестань терзаться. Все уже позади.

— Ты прав, — вяло ответила Кэролайн.

— Тогда расслабься, — настоятельно потребовал он. — Хотя бы на время, пока мы едем.

В любой другой ситуации она ответила бы ему, чтобы он не лез не в свое дело. Так она поступала много раз, потому что покровительственный тон Дэвида всегда вызывал у нее приступы бурного раздражения. Но сейчас он был действительно прав: у нее даже не хватило бы сил спорить с ним, настолько она чувствовала себя измотанной.