Айрис Оллби - В богатстве и в бедности…

Кристофер без труда подхватил тяжелый чемодан. Элизабет увидела, как заиграли его упругие мышцы.

— Я знаю, что вы обещали тете убедить меня остаться здесь, — сказала она, чувствуя смятение при мысли, что ей придется провести месяц в соседней с ним спальне. — Дело в том, что я просто не вынесу постоянной жизни на острове. Поймите меня.

Он посмотрел на нее с удивлением.

— Вы не можете быть в этом уверены, Элизабет. Вы не пробыли здесь и дня.

— Вовсе не обязательно забираться на гору, чтобы узнать, что на вершине довольно холодно.

— Что вы имеете в виду?

— Здешняя размеренная спокойная жизнь не для меня. Я просто умру здесь с тоски через пару дней…

Их глаза встретились, и она запнулась.

— Вы убеждены в этом? — спросил он.

— Абсолютно.

— Напрасно. Когда я оказался на этом острове, мне тоже так казалось. Впрочем, — печально вздохнул Кристофер, — не буду вас утомлять рассказом о собственном опыте. Видимо, Одри ошиблась, когда сказала, что вы измените свою точку зрения. Да это, наверное, и к лучшему. Вы точно так же не созданы для этого острова, как он для вас. — Его глаза потухли. — Вам больше подойдет карьера в Монреале. Необходимость пробыть здесь целый месяц вас, по-видимому, очень раздражает…

Элизабет почувствовала иронию в его голосе.

— Да, представьте себе, раздражает, — резко оборвала его она. — Я, находясь здесь, рискую потерять работу.

Кристофер театрально приложил руку к сердцу.

— Извините, что от ваших слов мое сердце не стало истекать кровью. Я думаю, что полученное наследство с лихвою окупит это небольшое огорчение. А если вы и лишитесь работы, то что произойдет? Как-нибудь перебьетесь, пока не найдете новую.

Он развернулся и направился в сторону ее спальни.

— Вы все еще думаете, что деньги для меня главное в жизни? — проговорила Элизабет, следуя за ним.

— Если честно, меня это не интересует, — пожал он плечами.

Из глубины дома послышался голос Одри:

— Обед будет готов через десять минут. Я накрою на задней веранде.

— Прекрасно, Одри, — откликнулся Кристофер и повернулся к Элизабет. — Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату. Вы успеете принять душ и переодеться к обеду. Я тоже. От меня, наверное, пахнет рыбой. Я скинул майку по дороге с рыбалки, потому что она пропиталась рыбным запахом. Это, наверное, не спасло положения — вы обходили меня за километр, пока осматривали дом.

Элизабет с облегчением вздохнула. Слава богу, он не понял, почему она сторонилась его. Было непонятно, почему внезапно возникшее влечение к нему продолжало расти вопреки всему. Он считал ее хладнокровной, честолюбивой стервой. Без сомнения, он был очень красив, но такой тип мужчин ей никогда не нравился. Ей нравились чувственные брюнеты, которые не отводят глаз в сторону, безудержно льстят и набрасываются на вас тотчас, как только вы с ними оказываетесь наедине.

Предыдущие мужчины Элизабет затаскивали ее в постель, как только чувствовали, что могут себе это позволить. И, увлекаемая страстью любовника, она не решалась сказать «нет», даже когда понимала, что не готова к близости. Она давно смирилась с тем, что мужчины, которых она любила, были не слишком хорошими любовниками. Нетерпеливые и эгоистичные, они быстро удовлетворяли свои желания. Лишь немногие хотя бы создавали видимость внимания к желаниям партнерши, но и они тоже только брали, ничего не желая и не умея давать взамен.

Идя рядом с Кристофером, она попыталась представить его в роли любовника. Пожалуй, в этом качестве он очень интересен. И если он не был любовником Маргарет, наверняка на острове у него кто-нибудь есть. Эта мысль ей почему-то не понравилась.

— Не беспокойтесь, Элизабет. Я буду пользоваться ванной на другой стороне дома, — сказал он. — Надеюсь, вы не из-за этого хмуритесь?

Элизабет хмурилась еще несколько секунд. Она вспомнила, что ни в одной из спален не было отдельной ванной комнаты. Они были расположены по одной на каждой стороне дома. Чтобы воспользоваться ими, надо было выйти в коридор.

— Думаю, так будет лучше. Тогда нам не придется ждать друг друга или сталкиваться в дверях.

— Хорошо, как хотите.

— Если вас действительно интересует, чего я хочу, — проговорила она, входя с ним в комнату, — то я хочу, чтоб вы сказали мне правду.

Он поставил чемодан в ногах большой двуспальной кровати и обернулся к ней. На лице его играла улыбка.

— Правду? О чем?

— Обо всем…

— Что вы имеете в виду?