Ронда Гарднер - Каникулы в Венеции

Она с благодарностью оценила то, что он притормозил перед впечатляющим въездом в парк виллы «Флавия», чтобы дать ей возможность рассмотреть две римские статуи на каменных постаментах. Нортон остановил машину под деревьями, затеняющими подъезд к отелю. Не торопясь, они направились к белому фасаду виллы, вдоль которого, с обеих сторон от стеклянной входной двери, были расставлены каменные цветочные вазы с алыми геранями.

— Вы выглядите усталой, — промолвил Нортон.

— Смешно, но это действительно так, — согласилась Диана. — Каникулы очень утомляют. На работе я устаю меньше.

— Все дело в нервном напряжении плюс стресс от первого знакомства с Венецией, — сказал он с легкой улыбкой. — Попробуйте немного вздремнуть.

— Сначала искупаюсь!

Диана взяла ключ и с улыбкой спросила у Флории:

— Есть сообщения для меня?

— Нет, синьора, — ответила девушка, как бы извиняясь. — А для вас есть, синьор Брент.

Нортон прочел записку и помрачнел.

— Еще один звонок от Ханны, — сказал он. — И ничего от Дрю, черт бы его побрал.

— Но ведь он не знает, что вы здесь.

— Я оставил сообщения для него коллегам с телевидения, на его автоответчике и везде, где только мог. Если бы он связывался с кем-нибудь, он бы знал, что я иду по его следу.

— Вероятно, завтра вы его догоните.

При взгляде на лицо Нортона в Диане шевельнулось невольное сочувствие к пропавшему Дрю.

— Я дьявольски на это надеюсь, — пробурчал Брент.

Они вышли из холла и направились к колоннаде.

— Хватит говорить об этих беглецах, — сказал Нортон и неожиданно предложил: — Может, поужинаете со мной сегодня?

Поднимаясь по гладким каменным ступенькам, Диана кинула на него настороженный взгляд.

— Вы не должны чувствовать себя обязанным по отношению ко мне из-за ситуации с Китти и Дрю, — спокойно сказала она.

— Другими словами, вы не хотите, — отрезал он.

— Вы всегда столь обидчивы?

Он нахмурился.

— Что значит — обидчив? Я задал простой вопрос, а вы дали мне уклончивый ответ такого рода, какой обычно дают женщины, когда они слишком учтивы, чтобы сказать «нет».

— Господи, — нетерпеливо произнесла она. — Я боялась, что это вы хотите быть учтивым, вот и все.

— Вряд ли я когда-либо бываю, учтив, — сказал он, оттаивая.

— Я это заметила.

— В таком случае встретимся в баре в восемь.

Войдя в номер, Диана едва не поддалась искушению растянуться на кровати и вздремнуть, по все же притяжение сверкающего внизу бассейна оказалось сильнее. Несколько минут спустя в белом махровом халате поверх зеленого, с оттенком нефрита, купальника, она сбежала по ступенькам и направилась к свободному шезлонгу. В этот час здесь было немноголюдно: несколько человек загорали, либо читали, либо просто дремали на солнце, которое уже утратило свою полуденную мощь. Диана завязала волосы, сбросила халат и, подойдя к краю бассейна, нырнула в глубину.

Вынырнув на поверхность, она перевернулась на спину и лениво поплыла, устремив взгляд в синеву неба и пытаясь освободиться от постоянно присутствующего беспокойства о Китти и о том, что ждет ее завтра в Виваро. Она подплыла к краю бассейна, где, к ее удивлению, мускулистая, загорелая рука протянулась ей навстречу, чтобы помочь выбраться на берег.

Нортон улыбался, отряхиваясь, как и она, от воды.

— Когда вы сказали, что пойдете купаться, я решил, что это прекрасная идея. В Катаре я снимал усталость именно таким способом. Там температура воды такая, что, кажется, будто принимаешь ванну. Это ваше?

Диана кивнула, торопясь накинуть на себя пушистое белое полотенце. Она была смущена, как школьница, от этой близости полуобнаженного мужского тела, покрытого темным загаром, который явно был приобретен под лучами солнца, гораздо более яростного, чем то, что когда-либо светило над Венецией.

Пока Нортон вытирался, она быстро надела халат.

— Я вас не заметила.

— Вероятно, были поглощены мыслями о сестре. Я некоторое время наблюдал за вами, перед тем как войти в воду.

— На самом деле я уговаривала себя не думать о ней до завтра, — возразила Диана.

— Прекрасно.

Нортон накинул на плечи купальный халат, точно такой же, как у нее.

— Пойдете к себе или останетесь позагорать?

— Если я хочу, чтобы мои волосы имели приличный вид к ужину, придется заняться ими прямо сейчас, — сказала она с огорчением. — Жаль. Здесь просто замечательно.

Он кивнул.

— Я немного посижу, потом еще искупаюсь. Увидимся позже.