Кара Уилсон - Чудес не бывает!

— Профессор у себя в кабинете. — Мэнди открыла дверь, ведущую в холл.

— Благодарю вас, — сказал он холодно. — Я сам найду дорогу.

Нетерпение, прозвучавшее в его голосе, заставило девушку почувствовать себя обиженной. Едва ли это было очень вежливо.

— Стивен Хирон, — иронически прошептала она, — тоже мне наследный принц…

Этот высокомерный молодой человек явно был преувеличенного мнения о себе и не слишком высокого о случайных молодых женщинах, встречающихся на его пути. Из кабинета до нее донеслись звуки восторженной встречи.

Мэнди решительно закрыла дверь, снова уселась за пишущую машинку и попыталась сосредоточиться. На чем же она остановилась? Ах да! Кто именно пересек Альпы? Ганнибал или Гамилкар? Скорее всего, Ганнибал, Гамилкар был его отцом.

Теперь голоса доносились с террасы, где стояли удобные тростниковые кресла и стеклянный столик, за которым так приятно было выпить холодный коктейль в перерывах между работой или чашечку кофе после обеда. Но сейчас там пили что-то посерьезнее: Мэнди слышала позвякивание кубиков льда в бокалах и шипение сифона с содовой. Сама не зная почему, Мэнди открыла окно, выходящее на террасу, и прислушалась.

— Значит, ты взял несколько выходных дней, чтобы отдохнуть? — поинтересовался профессор.

— Возможно, я пробуду у тебя пару недель, если ты не возражаешь, — послышался самоуверенный голос Стивена Хирона. — Я почти закончил работу на последнем участке и теперь должен написать отчет. Эта отвратительная писанина! Я привез с собой целую кучу записей и хотел бы знать: не найдется ли здесь какой-нибудь укромный уголок для того, чтобы я мог поработать?

— Ну конечно, мой дорогой мальчик! — Голос профессора даже задрожал от радости. — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе потребуется. Тут множество свободных комнат. Мы можем предоставить тебе отдельный кабинет и спальню.

— Это было бы превосходно. Спасибо. — Снова послышалось позвякивание кубиков льда и шипение сифона, потом Хирон сказал:

— Мне не надо больше содовой, довольно… лучше еще немного абсента. Я люблю крепкие напитки.

Абсент! — подумала шокированная Мэнди. Значит, вот что они пьют в три часа дня! Неужели профессор забыл, какой это крепкий напиток? Бледная зеленая жидкость, на вкус напоминающая старую микстуру от кашля и заставляющая мозг кружиться в золотом тумане после одного или двух глотков. Однажды она попробовала эту гадость… и больше никогда не сделает этого!

А племянничек профессора, похоже, собирается окопаться здесь… Он внесет беспокойство и разрушит их тихий уютный мирок. Конечно, Мэнди знала, что ее жизнь здесь была слишком спокойна и прекрасна, чтобы долго продолжаться. Вздохнув, она попыталась вернуться мыслями к Карфагену и фракийской богине Дидоне. На побережье можно было увидеть небольшую бухту, откуда отплыл ее возлюбленный Эней, покинув несчастную. Не помня себя от горя, Дидона вонзила кинжал в свое разбитое сердце. То, что она была богиней, не смогло защитить бедняжку от мужского вероломства, подумала Мэнди и с раздражением услышала в тихом послеполуденном воздухе голос Стивена Хирона:

— Кстати, кто эта рыжеволосая куколка, которую ты здесь прячешь? Она впустила меня, когда я приехал.

— Ты имеешь в виду мою секретаршу? Ее зовут Мэнди, вернее, Аманда, она дочь моего старого приятеля Джона Лаваля. Я уверен, ты слышал о нем — он специалист по восточным религиям, автор «Энциклопедии исламизма». Мэнди была его правой рукой — печатала научные статьи и тому подобное. Когда блистательная мисс Смитерс, долгие годы работавшая у меня в качестве секретаря, решила выйти замуж, я оказался в тяжелом положении, поскольку как раз собирался ехать сюда. Мэнди любезно согласилась помочь. Мне очень повезло, честное слово. Мэнди старательна и трудолюбива. Она раньше занималась историей искусств, собиралась получить степень, но мне кажется, она не годится для кропотливой научной работы.

— Конечно не годится, — убежденно отозвался Хирон. — Если тебе интересно мое мнение, то эта красавица последует по стопам мисс Смитерс и заключит священные узы брака до того, как пройдет много лун. В ее прекрасных зеленых глазах можно отчетливо прочитать «подойди поближе».

Мэнди залилась краской. Какая наглость со стороны этого нахала! Ее волосы вовсе не рыжие, а золотисто-каштановые. Что касается глаз, то они серые. И уж, конечно, в них нет никакого призыва типа «подойти поближе». Вот наглец! Да как он смеет! Ворвался в их спокойную жизнь и пытается ее разрушить.