— Да…
— А теперь я перестал им быть?
— Ты нарочно меня мучаешь?
— Нет… не нарочно… просто… Сонь, я больше не хочу… Я не могу еще раз тебя потерять. Мне надоело, что ты бегаешь от меня по каким-то необъяснимым причинам. Я живой человек, и мне больно от этого. Даже дереву, говорят, больно, когда его рубят…
— У меня будет ребенок, — произнесла она.
Он осекся, и повисла пауза. Андрей смотрел на Соню, пытаясь осмыслить то, что она ему только что сказала.
— Поздравляю, — наконец ответил он.
— Спасибо. Я еще хотела сказать, что это твой ребенок, так что я тебя, Вершинин, тоже поздравляю.
Соне вдруг стало понятно, что никаким ребенком она его не удержит. Раз уж он все решил. Раз уж она такая стерва и дрянь, а он больше не хочет и не может, и вообще ему больно… как всякому дереву, когда его рубят. Она только лишний раз унизит себя перед ним. А она и впрямь чувствовала себя униженной, будто что-то выпрашивала у него.
— Послушай, Андрей, — заговорила она со всей твердостью, на какую только была способна в подобном состоянии. — Я не прошу тебя остаться со мной… это было бы неправильно. Но я хочу, чтобы ты знал… у тебя будет ребенок. Чтобы ты потом, когда пройдет много лет, не упрекал меня в том, что я это от тебя скрыла. Ну вот и все. Счастливого пути…
Она решительно поднялась и на ватных ногах покинула купе, из последних сил закрыв за собой дверь. Ее душили слезы, но она не хотела разрыдаться при Вершинине. Он не должен видеть, какая она квашня.
Спустившись по ступенькам, она медленно побрела по перрону. В этот момент зазвонил ее сотовый. Что-то сегодня ей слишком часто звонят. Она ответила.
— Да.
— Сонь… это Стас…
— Какой еще Стас? — раздраженно спросила она.
— Как какой?! — возмутился в свою очередь говоривший. — Демин, конечно! У тебя что, много мужчин по имени Стас?!
— Очень смешно, Демин. Чего позвонил-то?
— Я рад, что ты меня не забыла.
— Тебя, пожалуй, забудешь…
Его образ в ее сознании стал вдруг каким-то оскорбительно пошлым. Как непристойная шутка на приеме у английской королевы. Как фарфоровый слоник. Как целый ряд фарфоровых слоников. Даже в письмах Маргарите он ни разу не написал ничего стоящего. Одни только банальности и дешевое философствование. Почему она не замечала этого раньше?.. Еще она вспомнила, как после первых четырех дней, проведенных с ним, кричала Ритуле в трубку, что он мужчина ее мечты, и ей стало совсем стыдно.
— Сонь, ну может, хватит дурака валять? Давай возвращайся…
— А что случилось? Если у тебя накопилось грязное белье, могу рассказать, как обращаться со стиральной машиной. Хотя ты, как человек грамотный, мог бы просто прочесть инструкцию… Не обязательно было звонить…
— Сонь, ну перестань. Тебе не идет быть стервой.
— Слушай, Демин, отстань, ради Бога… Мне сейчас не до тебя.
— О как!
— Серьезно, Стас. Я беременна от своего любовника… и к тебе я не вернусь…
— Что-о??? — Он буквально задохнулся от возмущения.
— Я беременна от своего любовника, — с расстановкой и не без удовольствия произнесла Соня.
— Ты специально так говоришь, чтобы меня позлить?
— Это правда.
— Ну ты и су-у-ука…
Господи, уже второй раз подряд ее сегодня называют сукой, хотя она никому не сделала ничего плохого… Почувствовав удовлетворение, она нажала на отбой и бросила трубку на дно сумочки. В этот момент кто-то схватил Соню за плечо. Это был Андрей Вершинин, и он повернул ее к себе.
— Сонь… это правда?.. То, что ты мне сказала?
— Правдивее некуда.
— Тогда я остаюсь. Если ты не против… Даже если против…
Его багаж — небольшая дорожная сумка — действительно стоял рядом.
— Послушай, я не хочу, чтобы ты оставался со мной из чувства долга… или из жалости…
— Я не из жалости, Сонь… я тебя люблю.
— Тогда зачем ты спросил, правда ли, что я беременна?
— Господи, Соня, ты невозможный человек! — расхохотался он. — Как с тобой жить, не представляю…
Он обнял ее и привлек к себе.
— Ты готов рискнуть? — спросила она.
— Да я вообще-то сразу понял, что ты за штучка, как только впервые тебя увидел, так что пенять не на кого.
Они начали целоваться, не обращая внимания на проходивших мимо людей.
— Кажется, твой поезд уходит… — прошептала Соня.
— Даже не надейся… — Андрей снова прильнул к ее губам.
— А как же Чехия?
— Жизнь в Чехии не остановится, если туда не приедут гусары. Ты не могла бы помолчать минуты три?
— Ты мне уже рот затыкаешь? — притворно возмутилась Соня.
Читать дальше