Дениза Алистер: Третьего не дано

Она вздрогнула, снова услышав голос Эрвина:

— Мне казалось, он всегда сожалел о моем решении «исполнять свой долг», как он это называл, — то есть заняться семейным бизнесом и возглавить фирму после смерти отца. По-моему, он даже немного презирал меня за это.

— Нет! — вырвалось у Джоан. Она не могла позволить ему так думать. — Том всегда восхищался тобой — порой даже против собственной воли — за то, что ты взялся за дело и так хорошо с ним справляешься. Однажды Том сказал, что его всегда пугала твоя деловая хватка и что именно поэтому он предпочел уйти, чтобы не казаться бледной тенью на твоем фоне.

Эрвин посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, словно бы взвешивая в уме ее слова и пытаясь угадать, насколько они правдивы. Наконец он медленно произнес:

— Я не знал об этом. Вероятно, мне не следовало раздражаться из-за того, что он выбрал более легкую жизнь, как мне тогда казалось. — В уголке его рта появилась горькая складка. — Наверное, я многого о нем не знал. Разумеется, за исключением того, с какой теплотой он относился к тебе. Когда он приезжал домой из командировок, то постоянно о тебе рассказывал. Он дал мне одну из твоих книг и сказал, что это должно произвести на меня впечатление. Думаю, нет необходимости говорить, что так оно и случилось, — добавил Эрвин бесстрастным тоном. — Помимо всяких ужасов в твоем романе было достаточно тонких психологических наблюдений и философских замечаний. Это выгодно отличало его от прочих произведений такого рода, где нет ничего, кроме потоков крови и нагромождений трупов.

Да уж! — подумала Джоан, а вслух произнесла:

— Спасибо.

Но все-таки в голосе Эрвина было что-то, чего она никогда раньше не слышала. Что-то зловещее. Она встала из-за стола и, прислонившись к каменной ограде, принялась разглядывать вид, который всегда успокаивал ее нервы. Однако сейчас этот способ оказался бездейственным.

Дом стоял на холме, поднимавшемся над небольшой деревушкой с почти игрушечными домиками, сложенными из белого камня. Солоноватый морской бриз, смешанный с запахом хвои, овевал открытую возвышенность, делая палящее майское солнце не таким жарким.

Джоан закрыла глаза и постаралась точно так же закрыть свое сознание для всего, кроме мягкого ветерка, ласкающего ее лицо. Еще несколько минут покоя, и она расскажет Эрвину обо всем. Он узнает правду до того, как день закончится. Удастся ли ей объяснить, почему она так поступила? Джоан испытывала отчаяние при мысли, что это окажется невозможным.

После того как ее первый брак закончился разводом, она отказывалась от отношений, которые могли бы поработить, подчинить ее, предпочитая своими силами бороться за успех, который обеспечил бы ей независимое существование. Но это… это было чем-то совершенно другим…

— Ты совсем ничего не ешь. — Эрвин подошел к ней и встал рядом, не дотрагиваясь до нее. Но Джоан все равно вздрогнула, ощутив жар, исходящий от его тела. — Ты не голодна? Или вдруг потеряла аппетит?

Его мягкий тон привел Джоан в еще большее смятение. Что, если он уже обо всем догадался? Нет, конечно же нет! Как бы он смог? И тут Джоан снова почувствовала презрение к себе за все новые и новые отсрочки, которые придумывала с самого утра. Она повернулась к мужу и заставила себя улыбнуться, но улыбка вышла слишком лучезарной, чтобы быть искренней.

— Нет, просто не хочется. — Джоан вернулась к столу. — Знаешь, хорошо бы сегодня прогуляться вдоль берега. — Она отщипнула несколько виноградинок от роскошной кисти, заманчиво свисавшей из вазы с фруктами. — Мы уже целую неделю никуда не выбирались.

Испытывая неловкость оттого, что Эрвин не переставая смотрит на нее, Джоан положила в рот виноградину, но едва не поперхнулась, услышав его слова:

— У нас ведь и без того было чем заняться, не так ли?

Она наконец справилась с виноградиной, которая едва не застряла у нее в горле. В словах Эрвина, хоть и произнесенных небрежным тоном, чувствовался некий упрек. У них действительно не было необходимости выбираться из дома. Все, что им было нужно, — они сами. Небольшие прогулки по саду или в сосновой роще, пикники в увитой розами беседке — все это делало еще более привлекательным их уединение, медленные, упоительные часы, когда они занимались любовью. Вдвоем, вдали от всех.

— Да, конечно. — Голос Джоан слегка охрип из-за охватившей ее паники. Восхитительное ощущение близости, ощущение того, что они созданы друг для друга, покинуло ее. Она знала, что однажды это случится. И случится в тот момент, когда она расскажет Эрвину правду. Но никак нельзя было позволить этому произойти именно сейчас. Она не чувствовала трещины между ними до тех пор, пока они не заговорили о Томе. — Я сказала Кармен, чтобы она привела все в порядок и наполнила холодильник перед нашим приездом. — Джоан старалась говорить как можно более беззаботно. — Но сейчас все наши припасы подходят к концу, и я подумала, что мы могли бы совместить приятное с полезным — пройтись по магазинам и заодно полюбоваться окрестностями.