Изобел Чейс - Мелодия любви

Либби продолжала восхищаться комнатой, когда в дверь неслышно скользнула девушка. У нее была горделивая осанка индианки, выступающие скулы и иссиня-черные длинные волосы.

— Ты, должно быть, Сансури? — спросила Либби.

Девушка кивнула.

— Я приготовила твою комнату, — ответила она на безупречном английском языке.

— Спасибо. Я бы хотела принять душ…

— Я принесу тебе чай, — предложила Сансури.

— Благодарю.

Взяв Либби за рукав, Сансури потащила ее по длинному коридору.

— Это твоя комната, — сказала она, распахивая дверь. — Красивая, правда?

Либби вынуждена была согласиться. Нежно-розовое убранство комнаты мягко сияло в лучах солнца, проникающих сквозь опущенные жалюзи.

— Ванная там. — Сансури указала на неприметную дверь в углу. — Я задвину шторы?

— Не надо! — воскликнула Либби. — Я люблю солнце.

На лице Сансури появилось неодобрение.

— Мистер Хоуп сказал, что ты захочешь отдохнуть. Пойду приготовлю чай.

Она поспешно вышла из комнаты, и Либби вздохнула с облегчением. Девушка ей понравилась, но сегодня столько всего произошло, что ей было тяжело поддерживать разговор и больше всего хотелось отдохнуть. Либби принялась разбирать вещи. Вода в кране оказалась обжигающей, и Либби не смогла устоять. Когда Сансури вернулась, она уже вытерлась полотенцем и облачилась в новые брюки и рубашку.

— Какая ты красивая! — воскликнула Сансури с искренним восхищением. — Ты привезла одежду из Англии?

— Частично да. Несколько вещей я купила в Сан-Франциско на прошлой неделе.

— Тебе надо было купить шляпу. У нас очень сильное солнце. Если захочешь выйти на улицу, я принесу тебе шляпу.

На подносе стоял стакан с горячей водой и лежал чайный пакетик. Либби опустила его в воду, подождала, пока напиток стал нужной крепости, и сделала глоток. На чай было мало похоже, но Либби была рада и этому. Сансури внимательно следила за ней.

— В следующий раз я принесу кофе. Очень хороший, — пообещала она.

— Было бы неплохо, — усмехнулась Либби. — Ты не знаешь, где мистер Хоуп?

Сансури взглянула на нее с плохо скрытым интересом.

— Уехал. Изгородь сломалась, и он отправился ее чинить. Вернется к ужину.

Либби посмотрела на часы. Еще не было четырех, чем же ей заняться до ужина? Она решила, что если бы Джонатан возражал, чтобы она осматривала дом и прилегающую территорию, то не уехал бы и не оставил ее одну.

— Знаешь что? Неси свою шляпу, — попросила она.

Сансури улыбнулась и минуту спустя вернулась с поношенной женской шляпой.

— Чья она? — спросила Либби.

— Не знаю. Может, сестры мистера Хоупа или кузины. Надень! Тебе очень идет.

Либби посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. У нее был такой вид, словно она родилась на ранчо, а не оказалась здесь случайно, сбежав от мира музыки и вечерних платьев.

Дом был выстроен вокруг внутреннего дворика, в который можно было войти через изящные ворота в северной и южной стенах. В противоположных краях располагались спальни с отдельными ванными комнатами. Третью сторону занимали кухня, столовая и гостиная. В четвертой стороне жили слуги. По чисто выбеленным стенам в испанском духе вились цветущие растения. Перед домом был разбит небольшой сад, совершенно не похожий на те, что Либби привыкла видеть у себя на родине. Здесь не было лужаек, морозостойких кустарников, тюльпанов и нарциссов. Почти все цветы источали пряный незнакомый аромат и отличались экзотической окраской. Осмотрев дом, Либби вышла на улицу и через цитрусовую рощу направилась к конюшням. Она с сожалением отметила, что в доме нет пианино. Как же тогда она будет учить племянника Джонатана? Все это очень странно.

Чжо Ли увлеченно подметал пол в конюшне. Либби остановилась, молча наблюдая за ним.

— Много лошадей! — ухмыльнулся китаец. — Хотите посмотлеть?

— Кто-нибудь ездит верхом? — поинтересовалась Либби.

— Конечно! Я, например. Осень хоросий наездник.

Глаза Либби засияли. Она не садилась на лошадь уже давно, но теперь крепкий запах конюшни напомнил ей о тех временах.

— Вы можете оседлать для меня лошадь? — спросила она Чжо Ли.

Китаец покачал головой:

— Только с разрешения мистера Хоупа. Плостите!

Либби не очень расстроилась и принялась разглядывать лошадей. Не все из них были племенными, но каждая светилась здоровьем. Да и конюшня, в которой жили лошади, была им под стать: изысканные резные перегородки, полки для седел и уздечек. Даже плиты пола, пусть и поцарапанные копытами, выглядели богато.