Пенелопа Одиссева - Виза или Когда за дело берутся бабушки (СИ)

На помощь пришла его «подруга». Ба резво подхватила парня под руку и стала отчитывать маму:

— Ирина, да что же мы в подъезде стоим? У меня скоро голодный обморок приключится! Да и нехорошо заставлять гостя ждать!

— Гостя, значит? – прошипела я в коридоре нашей квартиры, протискиваясь мимо застывшего в дверях Петеньки.

Петя – внук бабушкиной подруги и соседки, Марьи Борисовны, по фамилии Бом. В детстве я ему сочувствовала: когда приходила к бабушке в гости (сейчас она свою квартиру сдает, а живет у нас), то неизменно слышала доносившиеся со двора крики мальчишек, дразнивших Петьку: «Тили-Тили-Тили - Бом! Загорелся Петькин дом!»

В детстве мы дружили, потому что бабушки очень часто заставляли нас играть вместе. На пианино. Не знаю, как он, а я эти вечера ненавидела! Пианино у бабушки было расстроенным, но Ба упорно не вызывала настройщика, считая его проходимцем и жуликом, портящим инструмент. В результате мой нежный и тонкий слух страдал. И мы страдали, когда западала клавиша соль в первой октаве, или гудела си в малой. Совместные страдания сближают.

Потом, лет в четырнадцать, я случайно узнала о матримониальных планах бабули насчет меня и Пети, которому на тот момент уже исполнилось шестнадцать. Кстати сказать, и на сегодняшний день планы эти не изменились, да и вряд ли изменяться, зная мою бабулю. Но ни восемь лет назад, ни сейчас, я себя Бом не видела.

Надо отдать должное упорству бабули – последний раз нас с Петенькой «сватали» лет пять назад, на каком-то семейном торжестве. Закатила скандал и надеялась рядом со своей персоной не видеть, а то караулил возле универа с букетами… Ему, что, делать больше нечего?

Потом появился Коля, и Ба, скрепя сердце, приостановила операцию под кодовым названием «Юля+Петя».

В свете последних событий что-то мне подсказывает, бабуля успешно занималась партизанской деятельностью в тылу врага. Иначе, с чего бы Коле упоминать о «запасном аэродроме Петеньке» в последнюю нашу ссору?

Взяв на заметку не спускать глаз с Ба и Петеньки, сделала вид, что ничего не подозреваю и – ангел с нимбом и соответствующим терпением.

Ба рассадила семью, и за столом мы с Петей оказались рядом. Петенька вел себя странно: не доставал обычными расспросами, не озадачивал вопросами «почему ты не кушаешь этот салатик», или «попробуй, какой вкусный пирожок». Если бы я не знала, что он «засланный казачок» Ба, решила бы, что мое общество ему в тягость. Мало ли, вдруг разлюбил за пять лет?

Однако недосуг размышлять о странностях Петеньки, все мысли занимали возможные кандидатуры на роль мужа. Как назло, знакомые парни или уже женаты, или заняты знакомыми-собственницами – слово «фиктивный» в отношении брака со своими мужчинами они не признАют.

Вернуться к Коле — ни за какие коврижки! Ёжик — птичка гордая, пока не пнешь, не полетит. Я не то, что пнула: своими глазами застукала в постели с его секретаршей Катенькой и т.д. и т.п. по стандартному сценарию со скандалом и расцарапыванием фейса соперницы. Назад пути нет. Чисто теоретически смогу выдержать фиктивный брак с Колей, но практически… возможность лицезреть его рядом вызывает слезы на глазах.

Что же делать? Что делать?

Мама между тем рассказывала Пете о причине нашей семейной поездки в Канаду:

— Ты помнишь мою старшую дочь, Викторию? Она всегда умничкой была, вот и на стажировку в Канаду улетела. А там влюбился в неё коллега, Бен. И она, молчунья, два года уже с ним встречается, а через месяц выходит за него замуж…

— Я тебе фото по мэйлу высылала, там Вика руку навесу держит, чтобы кольцо показать, — бабушка подмигнула Пете, тот, отчего-то вздохнул.

О свадьбе со мной мечтает?

— А к Юле жених четыре года ходил-ходил, а она…, —и мама обреченно махнула рукой, не замечая мой предупреждающий взгляд, —…все принца ждет!

— Ну, что ты говоришь, Ирина, — поспешно затараторила Ба, —какой жених? И несерьезно у них все было! Да и не было ничего! Ты не думай, Петенька, Ирина любит преувеличивать.

Ага, преувеличила мама, не было у нас ничего. Четыре года несерьезно за ручки держались. И свадебное платье в шкафу понарошку висит…

Я притворно зевнула, чтобы отвернуться и скрыть набежавшие слезы рукой.

— И теперь, представляешь, нам всем визы дали, а Юленьке – нет, —мама с обидой посмотрела на меня, словно я сама себе в визе отказала!

— Мы еще раз заявление подали, — папа ободряюще мне улыбнулся, —может быть, дадут, как считаешь? Ты же юрист, вроде?