Дарси Блейк - Верю, надеюсь, люблю…

Они поднялись по ступеням и прошли внутрь дома. Здесь было темно и холодно, но комната Лу оказалась большой и удобно обставленной, и на кровати лежало яркое покрывало из цветастого ситца. Желтые занавески немного смягчали мрачное впечатление от старомодной тяжелой мебели из красного дерева.

Разыскивая кухню, куда ей было приказано направиться сразу же, как только она смоет с себя дорожную пыль, она заметила, что некоторое запустение царит во всем огромном доме. В каждой из больших, высоких комнат, выходивших в просторный центральный холл, была спартанская утилитарная атмосфера. Но она по-прежнему не видела кухни. Лу обошла вокруг всех веранд, на минуту остановилась, прислушиваясь, и наконец уловила звон посуды, доносящийся из маленькой пристройки, соединявшейся с домом узким крытым переходом.

Стивен Брайент, подняв глаза от по-мужски больших кусков, которые он отрезал от холодной запеченной бараньей ноги, увидел худенькую фигурку в поношенном твидовом костюме и, встретив взгляд фиалковых глаз, почувствовал укол совести. В ней была неуверенная, робкая привлекательность, которая вызывала в нем почти раздражение, хотя он и не понимал, почему. Он указал на куски мяса и ломти хлеба с маслом и на горячий чайник у края черной плиты, и произнес более резко, чем намеревался:

— Поешьте, прежде чем начинать. Все, что нужно, найдете позже. — Комната, где едят работники, — вон там. Вам надо будет топить этот куб, чтобы постоянно была горячая вода. Он обеспечивает горячей водой жилье рабочих, Джима, Блю и Расти. Джакеру пользуются той ванной, которая в доме. Они все приходят есть в семь утра. Мне принесите поднос в кабинет последняя дверь на западной веранде.

Через секунду она осталась одна.

Лу уселась с огромной кружкой переваренной чайной заварки и чудовищных размеров бутербродом и бессильно подумала, что вот, наверное, и пришел конец Луизе О’Доннел Стейси. Она не умела готовить, не умела печь, не имела понятия, что сельские жители предпочитают есть на ужин, и даже сколько всего будет этих самых мужчин-работников. Кажется, шесть?.. Не имела она представления и о том, как управляться с этой огромной кухонной плитой.

Спустя несколько часов Лу старалась отчистить с пальцев тесто для лепешек, которое, это было видно даже на ее неопытный взгляд, получилось чересчур клейким и упорно прилипало ко всему, с чем приходило в соприкосновение. Когда она начала искать нужную страницу поваренной книги, которая упрямо закрывалась, стоило повернуться к ней спиной, на ее глаза навернулись слезы. Она откинула со лба непослушную прядь волос измазанной в муке рукой и досадливо вздохнула.

Лу находилась на грани истерического смеха к тому моменту, когда задвигала клейкие горки теста в зияющие глубины плиты. Ну что же, никто не скажет, что ты сдалась без боя, устало подумала она, поднимаясь с колен и бросаясь в приветливую прохладу свежего воздуха за затянутой сеткой дверью, открывающейся в любую сторону.

Благодарно глотая воздух, она побрела по дорожке, которая вела мимо ряда перечных деревьев к деревянной калитке в живой изгороди. Лу заглянула поверх нее, увидела человека, согнувшегося над капустной грядкой, повернула задвижку и подошла поближе. Человек медленно выпрямился, рассеянно посмотрел на нее, почесал в затылке, а потом уже посмотрел на нее с явным удовольствием.

— Здрасьте, мисс. Вы — новая повариха? Босс сказал, что найдет нам повара или сдохнет.

— Добрый день, — отозвалась Лу. — Вы, наверное, Джим, садовник и подсобный рабочий, — догадалась она.

— Можно и так считать, — согласился он. — Дою коров, забиваю скот, слежу за посадками, вот что я делаю, и много чего еще. Стив Брайент лентяев не терпит, да и огород не такой большой. Но овощи родятся прекрасные — это из-за речного ила. Иногда река разливается аж до сих пор. Но дальше — никогда. Вот этот — ничего кочанчик, а? — вопросил он, указывая на большой зеленый шар в юбке из более темных листьев.

— Чудесный, Джим, — восторженно подтвердила Лу, прежде чем он продолжил обсуждение этой малополезной для нее темы. — Здесь все чудесно, но страшно непривычно для меня. Видите ли, Джим, — сказала она доверительно, — я родилась и выросла в маленьком городке в графстве Суррей, а потом жила в Лондоне, и почти ничего не знаю про сельскую жизнь. Вы не могли бы иногда мне кое-что подсказать? Например, что прошлый повар готовил вам на ужин — тот, который ушел в… загул?

Джим захихикал, услышав, как благовоспитанно звучит это выражение в устах хорошенькой англичанки. Да она прямо картинка, подумал он, немножко бледненькая и озабоченная, но уж явно получше Чарли. Не так плохо, что он смылся, раз на его место пришла эта девчушка. Он-таки отбивал аппетит, этот Чарли: вечно лез в рагу с самокруткой в зубах, и жирный белый халат был вечно забрызган кровью от разделки мяса. Джим, конечно, и сам вымазывался в крови, когда резал овцу, но к столу так выходить не годится. Он снова почесал в затылке…