Барбара Ханней: В сердце Австралии

— У него еще нет имени. А как зовут твоего медвежонка?

— Дункам, — ответила Райли.

— Дункан? — переспросила Фиона.

— Нет, Дун- кам .

— Ну что ж, чудесное имя. Ты сама его выбрала?

Райли кивнула и снова улыбнулась.

— Ты просто умница, — похвалила девочку Фиона.

Та просияла, схватила динозавра и прижала его к медвежонку.

— Это значит, что они целуются и здороваются, — объяснила она. — Дункам, познакомься, это Атенгар.

Райли с надеждой посмотрела на Фиону, и девушка поняла, что должна включиться в игру.

— Привет, Атенгар, — срывающимся, неуверенным голосом проговорила она.

Девочка взглянула на нее с одобрением, и Фиона обрадовалась. В конце концов, она впервые играет с ребенком, и на какое-то время ее оставили мысли о Джейми.

В самый разгар игры Райли объявила, что Атенгар голоден.

— Но что же он будет есть?

— Тебя! — девочка поднесла динозавра к руке Фионы. Девушка вскрикнула в притворном ужасе, за что была вознаграждена вспышкой радости в глазах Райли.

Они были так увлечены игрой, что не обратили внимания на тяжелые шаги по коридору, хотя не услышать их в палате было невозможно.

Фиона обернулась слишком поздно: Берн Драммонд уже с минуту наблюдал за ними.

Он был выше, чем она запомнила. Темные волосы, серые глаза. На лице ни тени улыбки. И, что еще хуже, он был зол — зол на нее.

Конечно, у него есть право сердиться на Фиону. Он только что потерял жену, и в этом виноват ее брат.

— Что вы здесь делаете? — требовательно спросил Берн.

— Я хотела навестить Райли, — ответила девушка. — Меня зовут Фиона Макларен.

— Медсестра сказала мне, кто вы.

Сам он представиться не захотел.

— А вы — отец Райли, — спокойно сказала Фиона, хотя она чувствовала себя так, будто шла по минному полю.

Берн кивнул в ответ, но в его глазах ясно читалось, что это не ее дело.

Тишину нарушила Райли, воскликнув:

— Привет, папочка!

Берн посмотрел на дочь, его лицо смягчилось, и он улыбнулся.

— Я зашла ненадолго, — сказала Фиона.

Он даже не подал вида, что услышал ее слова.

— Пап, посмотри, что она мне подарила. Это Атенгар.

Берн зло посмотрел на Фиону, затем перевел взгляд на игрушку.

— Что-то среднее между ящерицей и медведем?

— Это динозавр, — обиделась Райли. — Он новый друг Дункама.

Ее отца эта новость явно не обрадовала.

Фиона смотрела на них и видела веселую, озорную девочку и высокого привлекательного мужчину. До вчерашнего дня с ними была и Тесса Драммонд. Счастливая маленькая семья. Эта авария разрушила ее.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала она.

Берн кивнул:

— Это самое лучшее, что вы можете сделать.

Она попыталась улыбнуться девочке.

— До свидания, Райли.

— Пока! — Девочка прижала динозавра к груди.

Фиона посмотрела в глаза Берна в надежде, что он увидит ее искренность.

— До свидания, мистер Драммонд. Пожалуйста, примите мои соболезнования.

По выражению его лица Фиона поняла, что он не смог бы ответить ей, даже если бы и захотел. Но и она совсем недавно потеряла Джейми и не могла больше быть сильной, не могла скрывать свое горе. Ее глаза наполнились слезами.

Берн нахмурился, его взгляд стал жестче.

Фиона поняла, что сделала ошибку, придя сюда. Она ничего этим не добилась. Не оглядываясь, девушка быстро вышла из палаты.

— Мисс Макларен…

Берн окликнул ее в самый последний момент. Фиона сделала шаг назад и снова появилась в дверях палаты.

Казалось, что она из другого мира. Городская девушка, рыжеволосая, в узкой бежевой юбке, в жемчужных серьгах и ожерелье. Туфли на высоких каблуках и светлые чулки подчеркивали ее женственность.

Внешне она выглядела уверенной в себе, но глаза выдавали ее уязвимость и ранимость.

Когда они встретились взглядом, девушка насторожилась, ее зеленые глаза сузились. Она твердо смотрела на него, однако Берн заметил легкое любопытство, с которым девушка ждала его слов.

Какое-то мгновение Берн пытался вспомнить, зачем же позвал ее.

Несчастный случай. Тесса. Она — мой враг. Она — родственница кретина, который… Нет, было что-то еще. Ах, да!

— Что вы собираетесь делать с участком? — наконец спросил он.

— Вы имеете в виду участок моего брата? «Белые утесы»?

— Да, — коротко ответил Берн.

— Я… я не знаю, еще не думала об этом.

Она выглядела бледной и больной. На мгновение он почувствовал жалость к ней, но она быстро прошла: в его душе осталось место только для боли.

— Почему вы хотите это знать? — спросила она.