Барбара Ханней - Манящая опасность

Что это было за время!

Тереза до сих пор помнила запах Айзека, вкус его губ и силу рук, крепко обнимавших ее. Но больше всего ей запомнился его взгляд, исполненный желания.

Но перед глазами вдруг возникло серьезное лицо Пола, и Тереза поняла, что должна отбросить мысли об Айзеке. Мысли, не дающие ей спать. Интересно, есть ли у матери травяной чай?

Поднявшись, Тереза прошлепала по темному тихому коридору в кухню. К счастью, кладовая у Розалин освещалась постоянно, и найти здесь пакетики с травяным чаем было легко. Тереза оставила дверь кладовой открытой и при этом слабом свете включила чайник, отыскала кружку.

Девушка бросила в кружку два пакетика чая, залила их кипятком и пошла с кружкой на веранду, залитую лунным светом. Снаружи было прохладно. Тереза уселась в шезлонг, надеясь, что вид серебрящегося под луной залива и далеких огней на острове успокоит ее.

— Дай и мне попробовать.

— О боже!

Почти невидимый в темноте, в нескольких футах от нее сидел Айзек. Он усмехнулся.

— Подожди секунду, я только сбегаю за чашкой.

Терезе показалось, что сердце у нее сейчас выпрыгнет из груди.

Но это же абсурд! Неужели в родном доме она не может побыть одна?!

Айзек вернулся быстро. На нем были шорты и обтягивающая футболка, подчеркивающие его великолепное телосложение. Мускулы на руках и на груди так и играли. Жизнь на открытом воздухе сделала его и без того смуглую кожу еще темнее. Тереза с трудом заставила себя отвести глаза от Айзека.

— Ты будешь пить травяной чай?

— Травяной? — Айзек повел бровью и усмехнулся. — Что ж, нужно хоть раз попробовать.

Тереза пыталась не отвлекаться, разливая чай по чашкам.

— Это помогает мне заснуть, — сказала она. — Я пью разные чаи по очереди. Сейчас я на травяных.

— Наверняка есть лучшие способы заставить тебя заснуть — пробормотал Айзек, подвинул стул и сел рядом.

Чувствуя, как по щекам разливается румянец, Тереза сменила тему.

— Тебе не холодно? Сейчас ведь все-таки середина зимы.

Айзек хмыкнул.

— Люди, живущие в тропиках, не представляют себе, что такое настоящая зима. — Он с любопытством посмотрел на ее фланелевую пижаму до пят, с длинными рукавами, застегнутую до самой шеи. — Только не говори мне, что ты будешь надевать это во время медового месяца.

Она сердито взглянула на Айзека. В его темных глазах светилась насмешка.

— Нет, конечно, — тут же ответила Тереза. В голову пришла безумная мысль продемонстрировать Айзеку элегантный наряд из шелка и кружев, который она купила специально к свадьбе. От этого щеки снова покрылись румянцем. Сердце колотилось с бешеной скоростью.

— А привычка у тебя сохранилась. — Голос Айзека прервал ее опасные мысли.

— Какая привычка?

Он дотронулся до ее руки, крутившей прядь волос, и тихо произнес:

— Ты все еще теребишь волосы, когда нервничаешь.

Она отдернула руку. Близость Айзека и то, как он посмотрел на эту прядь волос, кружили Терезе голову. Айзек пропустил ее локон между пальцами.

— Чистое золото, — прошептал он. — Помнишь, как я грозился отрезать тебе волосы, если ты будешь продолжать их теребить?

— Ты так и сделал. — Тереза тоже перешла на шепот. — Тогда мне было шестнадцать. Они отрастали потом целую вечность.

— Да, я так и сделал. — Между ними оставалось всего несколько дюймов. Он снова посмотрел на ее волосы, потом вдруг нахмурился и резко убрал руку.

— Пожалуй, пойду спать, — сказала она. Господи, теперь никакой чай не поможет расслабиться.

— Я был очень удивлен, когда увидел, что моя комната осталась в прежнем виде. Был уверен, что Розалин переменит всю обстановку.

В ответ Тереза только пожала плечами, размышляя, мог ли Айзек догадаться, что именно она попросила мать ничего не трогать в его комнате. Тереза понимала — это глупо, но в ней жила надежда, что, сохранив в неприкосновенности комнату, ей неким образом удастся сохранить и любовь Айзека.

Итак, комната осталась в прежнем виде. Дубовый стол стоял у окна, а на подоконнике были разложены окаменелости древних морских животных. Сохранились даже коллекции морских звезд и морских ежей.

— Я не думаю, — сказала Тереза, вертя в руках кружку, — что все эти создания имеют для тебя сейчас хоть какое-то значение.

— И в самом деле. — Он глотнул чая и скривился. — Образно выражаясь, я отвернулся от моря и обратился к земле — можно сказать, к самым ее глубинам.

— Тебе понравилось в Западной Австралии?

Айзек слегка вздохнул.