Виктория Васильева - Обретение счастья

Кукушка прокуковала три раза. Хозяйка вернулась в гостиную, водрузила тяжелую супницу на почетное место в центре стола и еще раз придирчиво оглядела сервировку.

«Кажется, ничего не забыла… Вилки для рыбы и мяса, бокалы… Шампанское из холодильника достану, когда будем садиться за стол», — прикидывала Ольга.

На белоснежной скатерти великолепно смотрелся салат, украшенный яркими раками. Ломтики отварного языка аппетитно проглядывали сквозь толщу желе. Фаршированные яйца в красных помидорных шапочках выглядели очень забавно.

Хозяйка осталась довольна своей работой, которой посвятила полдня. Она сняла передник, расправила бант на черном крепдешиновом платье, которое мягкими складками облегало стройную фигуру и выгодно контрастировало со светлой шевелюрой естественной блондинки.

«Ничего себе — мачеха», — как будто усмехнулось зеркало.

Ольга была старше своей падчерицы всего на семь лет и вполне могла сойти за ее старшую сестру, если бы в их облике улавливался хотя бы намек на сходство.

Молодая мачеха попыталась подружиться со взрослой падчерицей, но ей удалось достичь лишь ровных приятельских отношений — подчеркнуто уважительных, но прохладных. Воспитанная строгой матерью, Маша называла новую жену отца исключительно Ольгой Васильевной и отказывалась перейти на «ты».

Очень скоро полуофициальное вежливое общение стало устраивать обеих Растегаевых: и старшую, и младшую. Тем более, что Маша приходила домой только ночевать, предпочитая проводить вечера и выходные в библиотеке: студентка последнего курса университета, она явно стремилась к научной карьере. Но в отличие от отца-химика она выбрала филологию. Покойная Анна Николаевна, литературовед по профессии, но домохозяйка по призванию и де-факто, смогла привить дочери страсть к литературе.

Маша читала, казалось, все подряд, писала пространные трактаты и — Ольга была в этом уверена — плохие стихи.

А три дня назад она сообщила отцу и мачехе, что хотела бы познакомить их со своим женихом. Ольга Васильевна, хотя и не подала виду, однако страшно удивилась, что можно вот так, не поднимая головы от книг, запросто выскочить замуж.

О своем избраннике Маша не стала распространяться. С некоторых пор девушка не вела откровенных бесед с отцом. С мачехой же падчерица вообще ничем не делилась.

«Опаздывают», — бесстрастно зафиксировала Ольга, взглянув на циферблат часов. Было три минуты четвертого.

Как и всякая хозяйка, ожидающая гостей и уверенная в своей полной «боевой готовности», Ольга решила провести несколько неожиданно появившихся свободных минут у зеркала.

«Еще раз пройтись пуховкой по лицу… Так… Немножко помады. Красной? Нет — розовой с перламутром. Так будет нежнее».

Для своих двадцати девяти Ольга выглядела великолепно. Свежая, еще не тронутая морщинками (если не считать нескольких тоненьких лучиков у глаз) кожа, молодые, блестящие глаза, умело оттененные косметикой, мягкая линия рта… Ольга пользовалась искусственными средствами весьма умеренно, лишь чтобы подчеркнуть свои природные данные. Поэтому и сегодня в ореоле чуть тронутых тушью ресниц ее большие серые глаза смотрелись естественно и привлекательно.

Туалет завершали два серебряных кольца ручной работы и серебряные же серьги в форме крошечных полураскрывшихся бутонов.

«Пора выключать духовку», — Ольга снова на минуту вернулась на кухню.

«Тирли-тирли», — мелодично пропел звонок.

«Юра, открой, я сейчас!» — крикнула Ольга, не отрываясь от дела.

В прихожей щелкнул замок, и до Ольги донеслись фразы приветствий. Она поспешила поставить торт на стол и закрыть дверцу плиты. Чужой мужской голос в прихожей показался ей странно знакомым, но призабытым, занесенным безжалостными песчинками времени.

Даже не видя своего отражения, Ольга ощущала, что бледнеет, что все краски жизни тают на ее лице. Она стояла на кухне, зачем-то сжимая и разжимая руки, в странном оцепенении.

— Оленька, дорогая, у тебя тут все в порядке? — Юрий счастливо улыбался. — Выйди же к гостям.

Он легонько подтолкнул супругу к дверям. И тут Ольга почувствовала, что волна неистового бессилия и растерянности сменилась мертвенным спокойствием.

Выйдя в коридор, она сначала увидела Машу, которая поправляла черные непослушные кудряшки, потом и широкоплечего спутника падчерицы. Тот стоял спиной к кухонной двери — вешал плащ на плечики.

— Здравствуйте, — ледяным тоном произнесла Ольга.