Лора Эллиот - Последняя ночь в Катманду

Синтия сглотнула слюну. Как чертовски она проголодалась. В ее животе уже давно звучала симфония, которую она упорно пыталась не слушать.

Махеш подвел ее к столу, отодвинул стул. Она села. Он обошел стол и сел напротив.

— Надеюсь, вам понравятся наши непальские национальные блюда, — сказал он, оживляясь. — Хари — превосходный повар. Он научился готовить у моей матери, когда был еще мальчишкой.

Она улыбнулась.

— Мне сейчас понравится все, что хоть сколько-нибудь съедобно, не в обиду Хари будь сказано.

Махеш на несколько секунд сложил руки перед грудью, прочитал молитву, потом снял крышку с одной из чаш и потянулся к ее тарелке.

— Извините, что заставил ждать. Разрешите вам помочь?

— Не откажусь. — Она с удовольствием следила, как он накладывает в ее тарелку рис.

Вскоре и две пиалы, стоявшие по обе стороны от тарелки с рисом, наполнились темно-коричневым, густым чечевичным супом и оранжевыми от куркумы овощами. Синтия терпеливо дожидалась, пока он наполнял и свою посуду, и как только он сделал это, набросилась на еду.

В ее желудке послышались бурные овации — симфония отыграла.

Наконец, наполовину утолив голод, она подняла глаза на Махеша. Он продолжал неторопливо доедать свой ужин, элегантно орудуя серебряной вилкой.

— Хочу согласиться, что Хари — отличный повар, — сказала она.

— Я рад, что мы похитили вас не только с пользой для себя, — ответил он. — Хотите, я положу вам еще?

— Нет, спасибо. Я вполне сыта.

— Нас ждет еще легкий десерт: фруктовый салат в йогурте и красное вино, — сказал он.

Но ее щеки уже и без вина раскраснелись. Глаза ожили и повеселели.

— Не знаю, как насчет вина, а вот для салата у меня в желудке еще немного места осталось, — сказала она, вытерла рот льняной салфеткой и улыбнулась.

Он улыбнулся ей в ответ, но по-прежнему сдержанно и вежливо. Синтию почему-то немного смешил этот подчеркнуто-официальный стиль, в котором они все время поддерживали беседу. Она видела, как Махеш уже несколько раз срывался в эмоции, и чувствовала, что внутри него томится ураган.

Но почему ее вдруг так заинтересовало, что творится у него внутри? Она здесь по довольно серьезному делу, от успеха которого зависит будущее, а может, и жизнь этого симпатичного непальского аристократа. Она не в загородном доме под Бостоном, в гостях у хорошего друга…

И, вспомнив об этом, она снова решила вернуться к делу.

— Кстати, господин Бхаттараи, не забудьте после ужина показать мне свои письма.

Он положил вилку на край тарелки, взял в руку стакан с водой и посмотрел на нее.

— Знаете, мисс Спаркс, я предлагаю отложить чтение писем до завтрашнего утра. Вы наверняка устали, и мне не хочется, чтобы вы переутомлялись. Вы можете просмотреть их утром после завтрака, и те, которые понадобятся для статьи, забрать с собой. — Он сделал глоток. — Насколько я знаю, вы до понедельника свободны, спешить вам некуда… Если только у вас нет каких-то личных планов.

Синтия усмехнулась. Ее самым крупным личным планом за последнюю неделю была прогулка по Тхамелю. И этот план, увы, очень быстро сорвался.

— Что ж, не будем торопиться, — сказала она. — Я действительно слегка устала и была бы рада пораньше лечь спать.

И это была ложь. Несмотря на усталость, ей совсем не хотелось спать, а еще менее хотелось лишаться приятного общества этого мужчины. Но, увы, она не могла сказать ему об этом.

В столовой появился Хари с десертом и был встречен овациями со стороны обоих ужинающих. Чего только стоил один вид пышного, пестрого фруктового салата, политого йогуртом!

— Браво, Хари! — Синтия захлопала в ладоши, откинувшись на спинку стула. — Хочу вам признаться, что сегодня вы заставили меня полюбить непальскую еду.

Хари поставил поднос на стол.

— Был бы рад прививать вам любовь к моим блюдам каждый день, мисс Спаркс, — ответил он и игриво улыбнулся ей.

Махеш промолчал, но краем глаза Синтия заметила, как он недовольно сверкнул на Хари глазами. Ничего удивительного, так поступают все мужчины, когда в их обществе появляется единственная женщина, — каждый пытается привлечь ее внимание к себе.

Фруктовый салат оказался на вкус не менее чудесным, чем на вид. И десертное французское вино очень пикантно дополняло его.

Но каким бы наслаждениям человек ни предавался, ему свойственно пресыщаться, и через полчаса Синтия обнаружила, что смотреть больше не может ни на салат, ни на вино. Единственное, на что, вернее, на кого она могла еще смотреть, был ее похититель, Махеш Бхаттараи. Он тоже от вина повеселел, выразительные глаза заблестели еще ярче, на смуглом лице выступил румянец. Он выглядел еще привлекательнее, но по-прежнему был сдержан и подчеркнуто вежлив.