Элизабет Хардвик: Она любит скорость

Больше всего на свете ей хотелось сейчас отправиться вместе с Кевином и попытаться хоть что-то разузнать, но, увы, ей действительно предстояло проверить самолет и проследить за его заправкой.

— Что ж, увидимся позже, — кивнул Кевин и направился к трапу. Спустившись, он сел в «роллс-ройс», поблагодарив шофера улыбкой.

Саманта беспомощно следила за тем, как автомобиль отъехал от самолета. Она была в полной растерянности.

Зачем Генри понадобился врач? Да еще такой, которого пришлось везти из города? Неужели его состояние настолько серьезно? Саманте стало нехорошо. Сама мысль о том, что ее отец, такой энергичный и полный жизни, может быть серьезно болен, привела ее в ужас.

— Надеюсь, вы хорошо долетели?

Кевин внимательно посмотрел на своего клиента. Тот встретил его на ступеньках дома несколько минут назад, и сейчас они уже сидели в уютной гостиной. Кевин, разумеется, знал, как выглядит Генри Максуэлл, слишком часто его фотографии мелькали в газетах. Однако они передавали лишь то, что Максуэлл был интересным мужчиной, молодо выглядевшим для своих пятидесяти с лишним лет, но не отражали и сотой доли его жизнелюбия, которое бросалось в глаза с первого взгляда.

Что можно было ему ответить? Да, полет прошел прекрасно. Разумеется, Кевин умолчал о том, что прелестная дочурка его гостеприимного хозяина оказалась порядочной язвой и набросилась на него, как пантера, только за то, что он не понял, что Сэм Максуэлл — женщина.

Все равно она редкая красавица, шепнул ему внутренний голос, несмотря на дурацкие замашки и острый язычок. Но по большому счету, Кевину было на это наплевать. Красивых женщин он на своем веку видел предостаточно, и хорошенькая мордашка была недостаточной причиной для того, чтобы завоевать его расположение.

— Да, спасибо, — вежливо ответил Кевин, спохватившись, что Генри Максуэлл ждет ответа. От предложенного кофе он отказался — короткий сон в самолете достаточно освежил его. За годы врачебной практики Кевин научился быстро восстанавливать силы даже после самого напряженного дня. Однако сейчас он был уже не юношей, которому хватило бы пары часов сна, чтобы продержаться потом еще сутки, и он понимал, что его хватит ненадолго. Поэтому он сразу перешел к делу. — Вы обрисовали мне ситуацию в общих чертах, мистер Максуэлл, но было бы лучше, если бы я сразу провел обследование. Тогда мы сможем говорить конкретно.

Глаза магната, почти такие же синие, как у его дочери, затуманились тревогой.

— Прежде чем мы приступим, мне хотелось бы еще раз напомнить, что это дело сугубо конфиденциальное.

— Я это уже понял, — сухо заверил Кевин. — Саманта ведь ни о чем не знает?

— Нет, — поморщился Генри. — Она задавала нескромные вопросы?

— В общем, да, — пожал плечами Кевин. — Но не волнуйтесь, — прибавил он. — Что касается меня, то тайна пациента для меня священна.

— Боюсь, что это не остановит Сэм, — покачал головой Максуэлл. — Наверное, это была не лучшая мысль, попросить ее привезти вас сюда. Но в тот момент мне как-то не пришло это в голову.

— По-моему, теперь уже поздно об этом горевать, — сказал Кевин. — И потом, улаживать дела с любопытной дочерью — это ваше дело. Я же приехал, чтобы провести обследование, — с нажимом заявил он и, сообразив, что был излишне резок, извинился. — Простите за тон, просто у меня был трудный случай ночью, и я совсем не спал.

— Разумеется, — поспешно произнес Генри Максуэлл. — Я введу вас в курс дела, пока мы будем подниматься наверх.

Кевин подхватил чемоданчик с принадлежностями для осмотра и последовал за хозяином дома, по пути внимательно слушая его рассказ. Максуэллу явно было необходимо выговориться. Кевин был полон сочувствия. Он понимал, что человеку, привыкшему держать под контролем весь свой мир и жизнь своей семьи в течение тридцати лет, нелегко было примириться с нынешней ситуацией. Однако такие вещи случались от века во многих семьях, и все как-то это переживали и будут переживать, пока стоит мир.

Впрочем, Генри Максуэллу, похоже, нелегко было смириться со случившимся. Это Кевин понял спустя некоторое время, когда после осмотра мужчины вернулись в гостиную и Кевин сообщил о своем диагнозе.

— Просто поверить не могу, — простонал Генри Максуэлл, спрятав лицо в ладони. — У меня, конечно, были подозрения, но…

— Иначе бы вы мне не позвонили, — сухо ответил Кевин, протягивая собеседнику чашку уже остывшего кофе. Холодный или нет, но кофе хоть немного подбодрит расстроенного промышленника.