Кэтрин Спэнсер - На языке любви

Как же она была рада в следующую секунду войти в его палату и закрыть за собой дверь!

Это раньше, в далеком прошлом, Даниэлла оплакивала то, чего не могла изменить: смерть матери, пренебрежение со стороны отца, который никогда не скрывал своего разочарования по поводу рождения дочери вместо сына, разрыв с Томом и предательство лучшей подруги. Нельзя, нельзя допустить, чтобы Зара Брунелли — совершенно чужой человек — заставила ее плакать!

Даниэлла подошла к окну. Если бы сейчас ее отец открыл глаза и увидел, в каком она состоянии, то непременно сказал бы те же самые слова, что и в день похорон ее матери: «Почему ты такая плакса, Даниэлла?!» Она слышала нечто подобное много раз: когда отец забывал про ее день рождения, нарушал обещания.., перечислять можно было бесконечно. И каждый раз отец смеялся над ее слезами, не понимая, что причиняет дочери боль, оставляющую неизгладимый след в ее душе. Со временем Даниэлла научилась прятать свои чувства — от посторонних и близких людей. И однажды это умение прошло проверку на прочность, когда Том — так недавно считавший ее восхитительной и желанной — положил конец их отношениям, сказав, что он ушел к Морин, так как она. Дани, фригидна. Он был уверен, что Даниэлла не бросится под автобус и не выкинет что-нибудь в этом духе, так как считал ее абсолютно не способной на какие-либо эмоции. На самом деле она сгорала от страсти… А может, мучилась от боли?

Прошло полторы недели. Даниэлла приходила в больницу два-три раза в день, но за это время изменились лишь ее отношения с Карло Росси. Они стали более определенными, что ли… Пока отец оставался фактически мертвым для всего мира, она чувствовала бурлящую внутри жизненную энергию и стыдилась этого. Алан Блейк и не подозревал, что за окном палаты цветут деревья и аромат лимона наполняет комнату, а жаркое солнце согревает его бледное лицо. А его дочь никогда раньше не воспринимала окружающий мир так открыто! Птичьи трели и звуки далекого водопада будили девушку каждое утро, наполняя ее сердце ликованием.

Даниэлла знала, кому она обязана своими новыми ощущениями. Как он провожает ее глазами каждый раз, когда она проходит по больничным коридорам! Как улыбается, каким бархатным голосом говорит с ней! Как взволнованно теребит воротник рубашки, когда их взгляды встречаются.

По иронии судьбы, доктору Росси удалось «привести в чувство» не пациента, а его дочь.

Алан Блейк по-прежнему оставался неподвижным и абсолютно невосприимчивым к каким-либо раздражителям.

— Увы… Я делаю так мало для его выздоровления, что с таким же успехом могла бы сидеть дома и ждать новостей, — заметила как-то Даниэлла.

— Ну что вы, — холодно возразила доктор Брунелли. — Знакомый голос и английская речь могут пробудить в нем ответные реакции.

Сама Даниэлла в этом сильно сомневалась. Еще до катастрофы Алан Блейк едва замечал дочь, даже если они находились в одной комнате; им не о чем было разговаривать друг с другом. Он обожал лишь жаркие политические споры с товарищами по клубу и иногда ходил в оперу под руку с очередной молоденькой любовницей. Отец никогда не делился с дочерью подробностями личной жизни, так что она не имела ни малейшего представления о том, кто его новая пассия и как долго продлятся эти отношения.

Будучи в центре города, Даниэлла зашла в магазин, где купила CD-плеер и несколько дисков с популярными операми мира.

Наступившее обеденное время и потрясающие ароматы из маленьких кафе и закусочных напомнили ей, как же давно она не ела. Сев за крайний столик летнего кафе в одном из парков, Даниэлла заказала бутылку минеральной воды и тарелку спагетти с морепродуктами.

Погода была великолепная. Она с удовольствием наблюдала, как люди входят и выходят из магазинов, как мимо нее идут, держась за руки, влюбленные, как молодые мамы толкают перед собой детские коляски или наблюдают за детьми постарше, кормящими хлебом птиц. Конечно, Даниэлла ни на минуту не забывала о состоянии отца, но ей было просто необходимо на какое-то время отвлечься от горьких размышлений и расслабиться.

Подставив лицо под ласковые солнечные лучи, Даниэлла закрыла глаза. И сразу перед ее внутренним взором возник Карло Росси — стройный, загорелый, с темными, как грозовое небо, серыми глазами, чувственными губами и сильными, но ласковыми руками…

— Ciao! Fara caldo eggi, si, signorina? — неожиданно прозвучал детский голосок.

Даниэлла внутренне собралась, открыла глаза и увидела Аниту Росси. Девочка стояла совсем рядом и с любопытством смотрела на нее.