Кристина Аханова - Слепая любовь

— Тьфу! — плюнул адвокат и пошел.

Впрочем, на пороге он оглянулся. Ему вдруг стало интересно, как выглядит Алиса, когда на нее никто не смотрит. Но тут он просчитался: она ни на шаг не вышла из своего образа и одарила его на прощание слабой блуждающей улыбкой. Алиса знала, что ни один мужчина не уходил от нее, не оглянувшись…

Утром Вера пришла в лабораторию. Ее встретил Васька, мрачный, на себя не похожий.

— Все! — сказал он вместо приветствия. — Все, Вера Станиславовна! — Подумал и тихо выругался.

— Василий! — возмутилась Вера. — Ты почему ругаешься?

Васька вынул из карманов сжатые кулаки, посмотрел на них, потом с наслаждением врезал кому-то невидимому под дых, пнул еще этого невидимого, похоже, упавшего на пол от его удара… И ответил Вере очень странно:

— Чтоб не плакать!

— Лучше плачь, — пошутила Вера. — Слезы тебе к лицу.

Васька заплакал, не переставая, впрочем, ругаться самыми неприличными словами. Он шмыгал носом и утирал слезы рукавом зеленого халата. Этот фонтан нельзя было назвать скупой мужской слезой… Вера испугалась не на шутку. Она схватила Ваську за плечи и тряхнула, приводя в чувство:

— В чем дело?! Рассказывай!

Васька, заикаясь и всхлипывая, провыл:

— Закрывают нас, Вера Станиславовна. Разгоняют! Только жизнь наладилась. Мышей получили… Я им имена дал! Халаты новые у всех. Вакцина-то как себя показала! Чуть-чуть еще почистить, чтобы уж без всяких побочных эффектов — и о’кей! На мировом уровне! Такую серию опытов начали… И вот… Все прахом! — Васька нашел наконец грязный носовой платок и трубно высморкался.

У Веры мурашки побежали по спине. В сущности, она давно ждала этого. Финансовые дела института ухудшались с каждым днем, и слухи о закрытии лаборатории и сокращении штатов носились непрестанно. И все-таки Вера надеялась: еще хоть годик, хоть пару месяцев… Она прикрикнула на расклеившегося Ваську, который утратил все свое чувство юмора:

— Да с чего ты взял? Что за сплетни? Нас уже сто раз закрывали и ничего, работаем!

Васька обреченно свесил голову.

— Нетушки, Вера Станиславовна, на этот раз точно. Чует мое сердце. И сон нынче нехороший приснился. Ворочался-ворочался, под утро еле-еле…

Раздраженная Вера прервала его жалобы:

— Да ты дело говори! Сон-то при чем?

Васька удивился ее непониманию:

— Как это при чем? Сон в руку! Заходит наш директор и с ним вся свита, и завкафедрой, и зам по науке, и даже завхоз…

Вера досадливо поморщилась.

— Это ты мне сон рассказываешь?

— Да нет! Утром сегодня заходят. Сюда. Директор сто лет к нам не заглядывал. Чего он тут потерял? Мы же не импотенцию лечим, не бюсты выращиваем. Занимаемся чистой наукой, даже спирта не просим — мышей протирать. Одно слово — бесперспективные!

— Ну?! — насторожилась Вера.

Васька попил водички из-под крана, плеснул в разгоряченное, зареванное лицо и продолжил рассказ:

— Всю обнюхал, везде лазил, мышей щупал, вакцину разглядывал. Забрал лабораторные журналы за последние полгода, описание экспериментов и всю вакцину. А шкафы опечатали.

Вера огляделась и поняла, что Васька не врет.

— А где все, где народ?

— Ну, так работать-то нельзя! — удивился Васька ее непонятливости. — Народ и разбрелся кто куда. Я один остался. Мышей покормлю, клетки почищу. — Тут Васька набрел на волнующую тему и решил, что самое время высказать свои заветные мысли. — Между прочим, мыши не казенные, а наши личные. Презент от спонсора, помните? Тут уже некоторые наведывались… Вас, мол, все равно закрывают, так не пропадать же добру. Раскатали губы! А вот вам! — Васька энергичным жестом выразил свое отношение к негодяям, алчущим чужих мышей. — Вера Станиславовна, если нас разогнали, я мышей себе возьму. Ладно? У меня комната большая, солнечная. И соседи добрые… Может, уже начать вывозить? — Васька огляделся, считая клетки и прикидывая, сколько придется сделать рейсов.

Вера дернула его за рукав и попросила:

— Василий, сбегай посмотри, может, уже висит приказ о нашем увольнении?

Васька усмехнулся:

— Бегал уже. Не висит. Только это ничего не значит. Может, машинистка заболела.

Зазвонил телефон. Вера вздрогнула и испуганно посмотрела на черный аппарат. Васька пошел к телефону, на ходу шепотом спрашивая:

— Вы уже пришли или как?

— Пришла, — обреченно махнула рукой Вера. — Чего уж там, перед смертью не надышишься.

Васька снял трубку, послушал, покивал и сказал:

— Хорошо, я передам, как только увижу… — Положил трубку и обернулся к Вере. — Я вас вижу?