Ларисса Карма - Бермудский треугольник

— Как я уже сказал, — нерешительно заговорил Дэвид, — вся история — чистейшее недоразумение. Я хотел объяснить это Сандре, но она не желает меня слушать.

Он рассказал все с самого начала. Как Сандра обратилась к нему в самолете и пылко поцеловала. Как он поначалу совершенно растерялся, а потом понял, что она путает его с братом-близнецом Кевином. Он сознался, что ему понравилась не только женщина, но и игра и что потом ему не хватило мужества сказать Сандре правду из страха ее потерять.

Джонатан Таккер спокойно выслушал исповедь Дэвида. По ею лицу невозможно было понять, что он думает об этой истории. Он не проявлял никаких чувств, только невозмутимо пускал в потолок густые облака дыма.

Время от времени он прерывал рассказ, поднимая бокал в честь гостя.

— Я отчаянно пытался объясниться с Сандрой. Но всякий раз, когда я собирался с силами, что-то мешало, — продолжал Дэвид. — Потом я безрезультатно искал ее повсюду. И только вчера узнал от своего брата, какую ложь он ей нагородил. Он сказал ей, что это был специально задуманный розыгрыш и что между нами издавна повелось всем делиться. Даже женщинами!

От долгого рассказа у Дэвида пересохло горло, и он одним глотком осушил бокал чудесного вина. Джонатан неторопливо наполнил его бокал, храня молчание. В конце концов он вынул изо рта трубку и выбил остатки табака в пепельницу.

— Вы любите Сандру? — лаконично спросил он.

Дэвид кивнул.

— Я еще никогда ни одну женщину не любил так! — признался он.

Таккер испытующе посмотрел на него.

— Не очень красивую историю заварил ваш брат. На месте Сандры я бы тоже был взбешен и обижен. Но я верю, что вы ее любите. Мне было любопытно познакомиться с человеком, который сумел так вскружить Сандре голову. Я думаю, что и она вас любит!

Лицо Дэвида посветлело.

— Вы в самом деле так думаете?

Таккер кивнул.

— Но в данный момент гнев перевешивает!

— Я тоже вел себя как последний идиот! — согласился Дэвид.

Джонатан Таккер встал и по-дружески хлопнул Дэвида по плечу.

— По крайней мере, вы это признаете, мой милый. Ладно, уже поздно, пора спать. Если хотите, ложитесь на софу. Надеюсь, что она не слишком неудобная. Это старинная вещь, доставшаяся мне в наследство, и пружины у нее не в лучшем состоянии. Завтра поглядим, что делать!

Он дал Дэвиду постельное белье и попрощался. У Дэвида немного отлегло от сердца. Беседа со стариком обнадежила его.

Сандра всю ночь не сомкнула глаз. Она все время пыталась установить, стоит ли Дэвид по-прежнему за дверью. Однако открыть дверь не осмеливалась. Она долго металась в нерешительности по дому, споря сама с собой, нужно ли его впустить или нет. С одной стороны, все в ней ликовало от волнения и счастья, с другой — упрямство и гнев пока пересиливали. Ну нет, так легко она ему ни за что не сдастся. Внезапное появление Дэвида заставило ее понять, что она все еще его любит. Но он так зло подшутил над ней, что она уже ни в чем не могла ему доверять.

Под утро Сандра забылась коротким сном и проснулась совершенно разбитая. Первым делом она побежала к двери. Сначала долго прислушивалась, потом осторожно приоткрыла узенькую щель и выглянула наружу.

Дэвида нигде не было. Она испытала облегчение, смешанное с разочарованием. Похоже, надолго его не хватило.

А ты что, на полном серьезе ждала, что он простоит у тебя под дверью всю ночь? — спросил внутренний голос.

Да, если бы он меня действительно любил, то вполне мог пойти на такую жертву, — заупрямилась Сандра.

Она в дурном расположении духа уселась за пишущую машинку и еще раз перечитала последние строчки.

«…стук в дверь!» — Сандра немного подумала. Потом начала печатать. — «Нина подошла к двери и открыла ее. Увидев Майкла, она быстро ее захлопнула и, чуть дыша, прислонилась к закрытой двери. Сердце колотилось как сумасшедшее. Что привело его сюда в такое время?

— Нина! — воскликнул Майкл. — Пожалуйста, открой! Я должен с тобой поговорить!

— Нам больше нечего сказать друг другу! — крикнула из дома Нина. — Уходи, оставь меня. Я не хочу тебя видеть, никогда! Ты меня обидел, и я никогда тебе этого не прощу!

Майкл стал еще сильнее колотить в дверь.

— Ты права, Нина, я вел себя по-свински! Прошу, прости меня! Ты единственная женщина, которую я по-настоящему люблю. Поверь, Патриция мне безразлична! — уверял он ее.

Нина застыла посреди комнаты, затаив дыхание.

— Я не могу тебе больше верить! — крикнула она сквозь слезы.